Я слушала ее, медленно осознавая важность происходящего. Они хотят меня повысить? Принял ли здесь участие Теряев?
– А что сказал Олег Павлович? – осторожно спросила я.
– Ах, дорогая, вы не в курсе? Теряев продал свою долю акционерам. Уехал куда-то в Европу, и скорее всего вернется не скоро… Здесь его интересовал… только журнал! – Лариса многозначительно вскинула брови, – Ну так как? Вы согласны?
Быть репортером на телевидении? Конечно!!!
– Да.
– Отлично!
– А что именно я должна освещать?
– У вас будут включения из, так называемых «горячих точек». Войны, террористы, восстания…
Мне конец. Я погибну теперь точно. С моим везением я буду просто магнитом для шальных пуль!
22
Сказать честно, я ожидала от новой работы чего-то ужасного, опасного,… но что может быть ужасней моей жизни теперь?
Канал, где я теперь работала, носил гордое имя К23. Почему «К»? И почему 23? Может, не придумали что-то более оригинальное, чем канал 23?
Признаться, я думала об этом всего несколько секунд, пока лифт нес меня на десять этажей выше редакции. Я в тайне надеялась, что студия будет находиться вообще в другой части города. Тогда бы мне ничего не напоминало об Олеге. Я бы не ждала, что он вот-вот покажется из лифта или мы столкнемся с ним на лестнице.
В лице продюсера я видела подсадного от Теряева, а в добродушном бритоголовом крупничке – Вите, моем операторе, тайного шпиона. Я схожу с ума.
Виктор дружелюбно пожал мне руку, со словами «будем работать!» и, подхватив свою камеру, вышел.
Продюсер рассыпался в комплиментах по поводу моего хладнокровия во время захвата террористов. Я изредка кивала, пытаясь понять, зачем я здесь? Я интересую этого типа как работник? Или он повелся на примелькавшееся, на телевидении лицо?
Господи, неужели это все обо мне?
– Но первое, что мы сделаем, – сверкая идеальной голливудской улыбкой, сообщил продюсер, – это документальный фильм о захвате террористами! Как тебе?
– Савелий Петрович…
– Можно просто Сева, – перебил меня продюсер, и присев на край стола, добавил, – ты подписала контракт. Так что будем работать! И, да, Саша? Не пудрись сильно. А то синяков уже почти не видно…
Я взглянула на продюсера. Ходить по пустынному театру – все равно, что разорить могилу. Я не могу. Это слишком… лично, страшно, больно…
Съемки передачи начались через три дня. Я думала, новая работа увлечет меня. Но становилось только хуже. В каждом эпизоде я незримо сталкивалась с Олегом.
Его фамилия то и дело мелькала в прессе, сплетнях, бизнес сводках.
Дима, бедный Дима извелся. Он водил меня в кино, в кафе, в парк. Мы исходили все, что можно исходить. Он ничего не спрашивал и не говорил, только изо всех сил старался меня встряхнуть, развеселить. Но сил веселиться нет. Как и сейчас.
Димка сидел напротив и что-то шумно рассказывал, отчаянно жестикулируя. Я ему улыбалась, поглощенная своими мыслями.
Что будет, когда выйдет передача? Я знаю, меня возненавидят. Сегодня в семь вечера громкая премьера. К23 отчаянно рекламировал фильм, что выйдет в лучшее время – субботний вечер…
– Саша? Что с тобой творится? – Дима сжал мои руки в своих.
– Нервничаю из-за этого дурацкого фильма…
– Брось. Отвлекись. Это всего лишь работа.
Отвлечься?
У меня зазвонил мобильный. Сердце замерло. Номер не знакомый…
– Алло?
– Сашка? Сашка, привет!
Я растерянно вслушивалась в знакомый голос, не в силах вспомнить.
– Ты что, не узнаешь? Это я! Ну, Рита!
– Рита?!
– Ну, даешь, подруга!
– Ты вернулась?
Мы расстались с Риткой после защиты диплома. Она вернулась домой, в Краснодар.
– Да. Дома тоска.
– И ты молчала? Где ты? За тобой приехать?
– Какое сегодня число, Фиалкова?
Двадцать шестое августа сегодня… Четыре года подряд, в этот день мы отправляемся в жуткий пьяный тур по клубам столицы. Все началось еще на первом курсе. За несколько дней до начала учебы, я с Юлькой и моими новыми однокурсниками устроили своего рода знакомство, плавно перетекшее в развеселую гулянку.
На следующий год, Вику, Риткину подругу, кинул парень. И мы решили это отметить.
На третьем курсе мы отправились в клуб в этот день потому, что была суббота, и хотелось повеселиться. Тогда я познакомилась с Максимом, моей первой любовью. Бросил он меня десятого августа, но мы выпили и за него двадцать шестого, на четвертой встрече.