Оборудование, фото на стенах. Веером на полу какие-то бумаги, стул вверх дном, выпотрошен системный блок компьютера, монитор разбит…
Я медленно поворачиваюсь к окну. На секунду слепну от яркого солнца…
Дима сидит под подоконником, раскинув ноги и руки, словно кукла. Его голова запрокинута на стену, чуть выше переносицы черное пятно. Стена, его плечи, руки, и пол в крови и какой-то жиже.
Она еще сочится.
Струйка крови стекает из его разбитого носа, остекленевшие глаза смотрят в пустоту.
Я смотрю на него, желая сбежать и спрятаться, и обнять его одновременно. Но я стою и пялюсь на труп своего друга. Мой желудок скручивает тошнотворный позыв.
Я опоздала. Теперь поздно.
За моей спиной что-то скрипнуло.
Я, вздрогнув, шарахнулась к двери. Они еще здесь! Я вынеслась из квартиры, и бегом, вниз по лестнице. Слезы катились по моим щекам, но я их не чувствовала. Перед моими глазами стояло распростертое тело Димки. Что делать?
Я, оглядываясь, быстро шла по тротуару. На обочине стояла патрульная машина, и пара служителей закона, в ярко-желтых жилетах о чем-то лениво переговаривались.
Ну конечно! Они по рации вызовут, кого надо…
– Простите меня, – задыхаясь на бегу, обратилась я к тому, что стоял, размахивая палочкой, и со скукой поглядывал на дорогу.
– Чем могу? – милиционер слегка приподнял фуражку в приветствии.
– Моего друга… убили, – выдохнула я, и мне вдруг показалось, что я сейчас упаду в обморок.
– Чего?
Второй ДПСник удивленно на меня взглянул.
– Моего друга убили!
– Вы ноль два звонили?
– Я…я… телефон …дома забыла…
Едва мои слова стихли, а менты удивленно переглянулись, огромный джип, визжа шинами, перегородил дорогу.
– Какого хр..? – милиционер оглянулся, загородив меня собой.
Из джипа выбрались трое, и прежде чем ДПСники успели что-либо предпринять, гул городской трассы прорезал знакомый мне грохот автоматной очереди.
Я закричала, чувствуя, как мент оседает на землю, угрожающе на меня наваливаясь.
Нет! Надо бежать!
Выстрелы изрешетили белый автомобиль с синими полосками и мигалками, брызги осколков стекла засыпали асфальт.
Я выбралась из под ДПСника и побежала прочь.
Они схватили меня, прежде чем я сделала второй шаг. Прохожие, на той стороне улицы, затаив дыхание, наблюдали за происходящим, как за захватывающим боевиком.
Я кричала и вырывалась. Меня затолкали на заднее сидение машины, двери захлопнулись, и джип рванулся с места.
– Кто вы?! Что вам нужно?! – я не могла говорить, я орала. Меня била дрожь, и я почти ничего не соображала.
С пассажирского сидения рядом с водителем на меня взглянул блондин из клуба, и вскинул к моей голове огромный пистолет.
– Заткнись, иначе прострелю твою башку, поняла? – блондин зыркнул на моего соседа справа.
Тот вскинул руку, я вскрикнула. Громила слева сжал мой рот рукой, другой, рванув кофту с моего плеча, оголив белье.
Я дернулась, протяжно застонала. Блондин отложил пистолет и угрожающе вскинул кулак. Я зажмурилась.
Острая игла пронзила мое плечо, и прежде чем я открыла глаза, мое сознание растворилось.
28
Это был сон? Кошмарный сон? Сейчас ведь мне хорошо, тепло… темно…
Почему так темно?! Я связана!
Я попыталась вытянуть затекшие конечности. Мои руки стянуты за спиной. На голове надето что-то, отчего трудно дышать. Я лежу на твердой, холодной, шершавой поверхности. Бетон?
Меня окружает темнота и запах пыли.
Где я? Почему я здесь? Из-за чего?
Причин слишком много. Фото Димы, Мазурин, и наконец, Теряев.
Все его осторожности приводят только к худшему!
Вокруг очень тихо. Сколько времени прошло? Как долго я без сознания? Очевидно, что на этот раз я действительно в опасности. И спасти меня некому. Юлька почувствует неладное только через пару дней (я часто теряю или забываю мобильник). Родители дня через три. Дима…его больше нет.
Сколько еще людей погибнут? Погибну ли я?
В тишине послышались гулкие шаги и голоса.
– Тихо ты!
– Может, сам заткнешься?
– Я пойду вниз. Чтобы быстро вернулся, понял?
– Угу…
Тяжело что-то стукнуло, скрипнула дверь.
– Ой, кто это у нас проснулся?
Я вздрогнула и дернула головой. Как снять эту штуку с лица?