Шаги приближались. Треснули суставы (наверное, он присел).
– Я знаю, ты красотка, – он погладил меня по оголенному плечу, скользнул рукой вниз, к ягодицам и больно сжал.
Я брыкнула в его сторону ногой. Куда-то попала, он взвыл.
Я поднялась и попыталась бежать. С закрытым лицом это оказалось достаточно трудно. Мой гость схватил меня за пояс джинс и с силой дернул. Я, громко вскрикнув, упала, больно ударившись головой. Мир пошатнулся, вспыхнул яркими красками. Я вдруг перестала соображать, только чувствовала, как незнакомец рвет на мне майку, борется с застежкой штанов.
Я не могу пошевелиться… Сознание ускользает…
Он сдергивает с моего лица мешок, и широко мне улыбается, я вижу только огромную родинку на его подбородке и кровоточащий нос. Насильник сжимает мое горло, сдирая джинсы с моих бедер.
Я пытаюсь кричать. Никто меня не спасет, никто не знает, где я…
Он отвлекается, запутавшись в своем ремне, я толкаю его ногой в грудь. Насильник, охнув, опрокидывается на бетон. Издает странный звук, выгибается всем телом, на его губах появляется пена.
Он в припадке начинает биться головой об пол.
Я испуганно наблюдаю за происходящим, не в силах понять, что с ним происходит.
Чтобы с ним ни было, дверь, отделяющая меня от свободы, оказалась приоткрытой.
Из кармана насильника, будто ему в насмешку, выпал раскладной ножик.
Я с опаской его подняла, освободила свои руки, оправила одежду и взглянула на несчастного, что все еще корчился на полу Его лицо начало синеть. А под головой растеклась кровавая лужа. Позволить ему умереть – это плохо?
Я перешагнула через него и подошла к двери.
Я выглянула в длинный темный коридор, мне вдруг подумалось, что это место какой-то заброшенный завод. Облупившаяся краска на стенах, высоченные потолки и полное отсутствие окон.
Я вышла за тяжелую железную дверь в темный коридор.
Послышались шаги. В темной дали появился луч фонарика.
Я затаилась за распахнутой дверью.
– Кабан! – позвала фигура с фонариком, – Чего так долго? Если босс узнает, что ты здесь – бошки нам по отрывает… Кабан? – говоривший замер в дверном проеме, и, пошарив лучом фонарика по помещению, наткнулся на тело на полу, – Твою мать!
В этот момент я и выскочила из укрытия, и с силой втолкнув парня в комнату, с грохотом захлопнула дверь на засов.
– Эй! – только и услышала я.
Но мне уже все равно. Бежать! Спасаться!
Я неслась в ту сторону, откуда пришел тот, с фонарем. То и дело спотыкалась и падала.
Коридор вскоре кончился, и я увидела железную лестницу вниз. Там было так темно, что глазам стало больно. Я засеменила вниз, когда сверху услышала погоню. Я должна спастись и рассказать всем о происходящем! Очистить имя Олега – ведь его подставляют, это очевидно! И никто не иной, как Мазурин! Должно быть, Теряев знает о своем шурине больше, чем тому бы хотелось.
Я миновала три пролета, когда темнота внизу вспыхнула ярким светом. На секунду я ослепла и замерла.
Меня внизу уже ждут?
Я взглянула вверх. По лестнице, за мной стремительно спускались пятеро.
Что будет, когда они меня поймают?
Я огляделась по сторонам. Внизу, метрах в трех, стояла какая-то железная коробка, похожая на мусорный контейнер.
Может рискнуть, и спрыгнуть туда?
Прежде чем я об этом подумала, раздался выстрел, пуля отрикошетила от перил, прямо в центре моего живота.
– Не стрелять! – раздалось эхом.
Думать было некогда. Я нырнула под поручни и, соскользнула вниз, ни пискнув.
Замерла в темноте контейнера, прислушиваясь к своему телу. Переломы есть?
Шквал выстрелов оглушил меня.
Я испуганно сжалась, когда пятерых моих преследователей скосила автоматная очередь. И они, словно кегли, посыпались с лестницы. Один упал поперек моего контейнера, и его мертвое лицо нависло над моим.
Какофония выстрелов длилась не долго.
Потом все замерло, воцарилась пугающая тишина.
Я медленно приподнялась на ушибленные ноги, когда все помещение пронзил протяжный стон. Я вздрогнула и замерла, наблюдая за происходящим.
На бетонном полу лежал человек, истекая кровью, и громко стонал.
К нему подошел другой, и силой опустил свою ступню на его лодыжку. Страшный треск, вперемешку с диким воплем оглушил меня.
– Где она?! – вскрикнул тот, что ломал ногу жертве.
Я едва узнала этот голос, полный боли, ярости, отчаяния.