Пока я запирала дверь, Гоша зорко следил за обстановкой.
Добрались мы до машины без приключений.
Когда Гоша тронул такси с места, из подъезда вышли двое и проводили автомобиль взглядом.
Мазурин сменил тактику?
Гоша поймал мой взволнованный взгляд и ободряюще улыбнулся.
Я улыбнулась ему, конечно, в ответ. Но за происходящим на дороге следила.
Когда мы заехали на территорию аэропорта, и припарковались, Гоша достал мои сумки из багажника, и проводил меня до зала ожидания. Дождался, когда объявили начало посадки, и проводил меня до смотрового пункта перед накопителем.
Я прошла проверку и оглянулась.
Гоша послал мне воздушный поцелуй и скрылся из виду.
Я села на лавку, сжимая сумочку и билет, и приготовилась ждать.
Мой внимание привлек мужчина, что проходил мимо. Он был безупречен, облаченный в кремовую водолазку, что обтягивала его мужественную грудь, и шоколадно-коричневом пиджаке, что оттенял цвет его кожи. Мужчина меня не видел, он улыбался, и говорил с кем-то по телефону. Его кудрявые волосы были тщательно зачесаны назад, как всегда. Это он, мой жених. Разве это возможно?
Я расстроенно отвела взгляд, не желая привлекать к себе внимание. И взглянула на свое кольцо – доказательство его любви.
– Как ты? Только не оглядывайся! – услышала я его голос за спиной.
Должно быть он сел сзади меня, наши спины разделяли только металлические спинки лавочек.
– Немного волнуюсь, – склонив голову, и прикрыв лицо волосами, пробормотала я, – кто-то пытался открыть мою дверь за секунду до прихода Гоши.
Олег вздохнул. Мне отчаянно захотелось увидеть его лицо.
– Пока ты в безопасности, – сообщил он, сидение скрипнуло.
Я оглянулась. Олег уходил от меня, приложив сотовый к уху.
Что за шпионские игры?! Кто здесь нас может узнать?
Но лучше, все же не рисковать, наверное…
Когда я села в самолет, при стюардессах мы изображали исключительно деловую беседу, незаметно для окружающих, переплетая пальцы друг друга. А когда наступила ночь, принесли подушки с одеялами и погасили свет, он отрывисто меня поцеловал. И забрал с собой все волнения уходящего дня, а заодно и страхи перед будущим.
33
Человек Теряева в Нью-Йорке встретил нас в аэропорту. Невысокого роста, круглолицый мужчина.
– Никонов Севастьян Сергеевич, – представил Олег.
Я вежливо кивнула.
– Александра Юрьевна Фиалкова, – сообщил адвокату Теряев.
– Счастливая невеста, полагаю? – осторожно улыбнулся юрист, – Рад встрече.
– Все готово? – хмуро спросил Сергей, двигаясь в сторону парковки.
Я не прислушивалась к разговору на ходу, потому что впервые в своей жизни столкнулась с таким понятием, как часовой пояс. Часы в аэропорту показывали десять вечера. Хотя я себя чувствовала вполне выспавшейся.
– Едем? – Олег обращался ко мне.
Я поспешно кивнула. Мы сели в черный БМВ, и двинулись по шумным улицам самого большого города в мире. Говорят, что Нью-Йорк никогда не спит. Этот город не просто не спал, он просто бурлит, кишит людьми.
Я устала от этого ритма и взглянула на Олега, который не таясь обнимал меня.
– К меня для тебя сюрприз, – хитро улыбаясь, шепнул он мне на ухо.
– Какой?
Я спросила чисто автоматически. Если Олег все расскажет, что же это будет за сюрприз?
– Немного терпения, невестушка…
Что он задумал?
Свадьба в моей голове ассоциировалась, невестой, которую невидно из-за платья, стандартными фотографиями, и пьяными танцами толпой.
Моя свадьба, совершенно очевидно, под этот шаблон не подходит. Юрист, две подписи, и счастья до конца дней. Только вот, так уж не скоро он наступит? Этот конец дней?
Автомобиль остановился у стеклянных дверей высокого жилого дома.
Пока мы трое выбирались из машины, нам на встречу из здания вышел консьерж, и бодро поприветствовал.
Моих познаний английского хватило, что бы это понять.
Мужчина в форме распахнул перед нами двери и мы вошли в холл. Темное дерево, красные ковровые дорожки.
Мы вошли в лифт, Никонов нажал десятый этаж.
Когда бесшумный лифт домчал нас на нужный этаж, юрист взглянул на Олега и произнес:
– Позвоните, когда будете готовы.
Двери лифта разъехались, выпустили Савастьяна Сергеевича, и снова сомкнулись.
Олег нажал кнопку "пентхаус" и не скрываяя довольства, взглянул на меня.