Стругацкая отпила из горла бутылки. Пена скользнула по ее подбородку, женщина, смеясь утерлась, пролив из бутылки на белый ковер.
– Из-за тебя – моя жизнь сломана… – посерьезнев, сообщила она.
– Поверь, я не знала о тебе, пока Олег мне не рассказал, – осторожно начала я, – и теперь, когда его нет… осиротели мы обе.
Анжела скривила рот, бросила сигарету, втоптала ее прозрачной подошвой в длинную мокрую шерсть ковра и прошла к низкому стеклянному столику, заставленному бутылками, тарелками и полными пепельницами. Стругацкая взяла пачку сигарет и обернулась ко мне.
– Сигарету? – неожиданно спокойно спросила она.
Я не посмела отказаться, кивнула и приняла сигарету, зажав ее между пальцев. Анжела поднесла мне зажженную зажигалку, я неуклюже подкурила, на секунду задохнувшись. Стругацкая молча за мной наблюдала.
– Ты ведь не куришь, насколько я знаю, – сообщила она.
Я молча села на диван, Анжела села рядом, втягивая в себя клубы сигаретного дыма. Несколько минут мы просто молча сидели рядом. За стеклянной стеной в бассейне резвился красавчик.
– Он альфонс, – проследив за моим взглядом, пояснила Анжела.
Мне подумалось, что она скажет сейчас, что то вроде: «Он живет за чужой счет, как ты», но она промолчала.
– Где вы с Олегом познакомились? – помолчав, спросила я.
– Мы дружим с детства, – грустно ответила Анжела, – наши семьи дружили… Их было трое. Остроухов, Теряев старший и мой отец. Бизнес они начинали втроем. Нам было лет по пять тогда. А потом появился Мазурин старший… он работал банкиром. Теряев ему доверял, как оказалось зря, – Анжела взглянула на меня, – однажды я случайно услышала разговор отца с Филиппом. Они хотели, чтобы все выглядело, как несчастный случай… Они требовали от Мазурина, что бы все выглядело естественно…
– Убийство Теряевых?
Анжела отвернулась, ее пальцы, сжимающей сигарету, мелко задрожали.
– Я все рассказала Андрею, поэтому он и сбежал из дома. Олегу родители тоже не поверили, когда он попытался их предупредить. Отец на меня, наверное, разозлился. Меня отправили учиться за границу в закрытую школу. А Олег ушел в армию. Я узнала о смерти Андрея и Теряевых из газет…
Я слушала, старательно запоминая все детали. Наша беседа приобрела для меня самый удачный поворот. Анжела приложилась к бутылке, погружаясь в воспоминания.
– На похоронах Олег встретил сестру Андрея в первый раз. Я видела, как он на нее смотрел… Черт! Франсуа!
Альфонс в леопарде пришел на зов.
– Сделай мне массаж. Плечи затекли.
Я молчала. Смены настроения Стругацкой, признаться, пугали меня.
Зато теперь понятно, что имела в виду Стэфания, когда говорила, что так и должно было случиться. Она знала обо всем, и о Мазурине, конечно, тоже.
– А что если… – тихо начала я, – что если Андрей жив?
Анжела взглянула на меня и отмахнулась от Франсуа.
Тот молча покинул комнату.
– Тогда я знаю, кто убил моего отца, – заглянув мне в глаза, произнесла Анжела, – Не знаю я одного. Кто и зачем убил Олега…
– Но ведь Мазурин…
– Андрей никогда бы не убил Олега. Они ведь друзья…
– Но…
– Олег так страдал на похоронах Андрея…
Мне вспомнился рассказ Теряева о Мазурине. Наверняка, Олег мучился совестью, за то, что его друг погиб почти по его вине.
Мне захотелось уйти, и все обдумать.
Анжела, меж тем, наполнила бокал шампанским и протянула мне.
– Выпей. Станет легче.
На этот раз я решила отказаться.
– Спасибо, но я за рулем.
– Да ладно, тебе. Мой водитель тебя отвезет.
– Я не хочу пить…
– Ты мне не веришь? – Анжела насмешливо вскинула бровь, и глотнула из моего бокала.
Я решила многозначительно промолчать.
– Что ты там задумала?
– Если все, что ты говоришь, правда. Тогда происходящие не имеет никакого смысла… – взглянув на свои ногти, пробормотала я.
– Все это имеет смысл для того, кто за всем этим стоит.
Мазурин. Как мне добраться до него?
Я поднялась.
– Пожалуй, лучше пойду.
Стругацкая пожала плечами.
– Заглядывай в гости, – сказала она, осушив бокал.
Я шагнула к двери, как раз вовремя, чтобы не стать свидетельницей отвратительно откровенного поцелуя альфонса и осиротевшей богачки.
Я спешила к машине, когда черный шелк скользнул с ее плеч.