– Что?
Никогда прежде вокруг меня не было таких страстей. Даже забавно.
– Ты не можешь позволить? – я снова захихикала, – Дима, прости меня, пожалуйста, за то, что я тебе сейчас скажу. Мне очень приятна твоя забота. Но позволь мне самой разбираться с тем, кто как на меня смотрит… и все такое. Хотя я лично очень сомневаюсь во всех этих кривотолках…
Димка улыбнулся мне, но в его глазах я смогла разглядеть грусть.
– Ты сказала «кривотолках»? – хихикнул он, – так говорила моя бабушка!
– Пойдем?
Дима просто кивнул, и до самого моего дома не проронил ни слова. Мы сухо попрощались и он ушел.
Я задумчиво проводила его взглядом.
Дима мог быть мне отличным другом. И только.
5
Ночь прошла спокойно, без снов. И я, полная сил и решимости, переговорить с Ларисой Николаевной на счет моей командировки в Сочи, отправилась на работу.
Солнце нежно поглаживало мою кожу, а ветерок раздувал мои волосы, путая в тоненькие паутинки. Мне нравилось наблюдать за этим процессом, и как, словно парус, раздувается подол моей длинной юбки. Я чувствовала себя загадочной нимфой на вершине утеса…
Я вошла под темные и прохладные своды огромного здания редакции. Как и следовало ожидать, лифты не работали.
Я двинулась к лестнице. С трудом преодолев пять пролетов, я удивленно замерла. Димка, что сидел на ступеньках, при виде меня поспешно подскочил.
– Привет, – сказала я, – что ты делаешь здесь?
– Жду тебя, – Димка хмуро шагнул ко мне и взглянул на ботинки, – я просто хотел…
Мне не понравилась его нерешительность. С чего вдруг? Он не казался таким прежде…
Дима снова шагнул ко мне, я непроизвольно отступила.
– Дима, что ты…
Мой друг, похожий на семиклассника, вдруг неожиданно крепко схватил меня в объятия и горячо коснулся моих губ своими. Я тщетно пыталась его оттолкнуть, но парень с мальчишеской внешностью, оказывается, был невероятно силен. Он мучил мои губы до тех пор, пока я не сдалась, и не разомкнула их. Почувствовав победу, Димка осмелел, прижал меня к стене. Я была возмущена до предела его хамством, но мои жалкие попытки оттолкнуть его, только лишали меня сил, а на фотографа не производили впечатления.
Эхом приближались частые шаги по ступенькам.
Димка настороженно замер, выпустил меня из своего плена, и оглянулся, полностью закрывая меня собой от прохожего.
Шаги приближались.
– Доброе утро, босс! – самодовольно произнес Дима
О нет. Только не это.
– Доброе утро, – отозвался Теряев, и миновав лестничную площадку, продолжил восхождение по ступенькам.
Достигнув следующей площадки, он оглянулся и взглянул прямо на меня. От неожиданности я даже не успела спрятаться за Димку, или отвернуться. Олег Павлович криво усмехнулся, и ушел.
Я поспешно закрыло лицо руками, от ужаса и стыда. И что он теперь обо мне подумает?!
Димка медленно обернулся.
– Саша?
Я взглянула на него, и сильно толкнув, быстро направилась к лестнице. Мне было очень обидно, стыдно и все это меня злило. Ну почему я такая невезучая?!
– Саша, подожди!
– Пошел вон! – только ответила я, и поспешно ворвалась в холл нашей редакции.
Здесь царила обычная утренняя суета.
Только бы не упасть! И так все на меня пялятся! Я зашла в дамскую комнату, и закрылась в отдельной кабинке.
Ах, какой коварный! Неужели он знал, что Теряев будет идти? Да какая разница! Мог идти кто угодно! Любой сплетник, который уже к обеду насочинял бы…
Черт, черт, черт!
Как это малодушно, прятаться здесь, в туалете, ото всех! Я ведь уже не ребенок, пойду и разберусь со всем!
Я вышла из кабинки, подошла к зеркалу, подкрасила губы и поспешила в свой отдел.
Аня на меня настороженно взглянула.
– Ты как? В порядке?
– Да, а что? – очень не вежливо отозвалась я, и тут же отругала себя.
Как глупо срывать злость на невинных людях!
Меж тем, мои коллеги переглянулись, Макс присвистнул.
– Еще один трудный день? – съехидничал Марк.
– Чертов «день сурка»! – выпалила я, швырнув сумку на стол.
Ну, разве можно так себя вести в новом коллективе?
Катись оно все к черту!
– Это правда, что меня отправляют на кинофестиваль? – скрестив на груди руки, тоном учительницы, спросила я.
– А ты не знала?
– Ты не хочешь?