Я стояла у калитки его забора. Одета во все черное, красная помада, как любил Олег. Каблуки тонут в сыром снегу.
Черкасов раскрывает калитку. В этот момент на него кидается собака. Я даже породу не успела рассмотреть. Андрей разносит ей череп одним выстрелом.
Снег вокруг становится красным.
Я вхожу во двор и иду к дому.
Люди Андрея окружают дом Смирнова. Ему не уйти. Черкасов распахивает передо мной дверь, без намёка на страх, я вхожу в полутёмный коридор. В нос ударяет застоявшийся прогорклый запах сигаретного дыма.
Я прохожу в гостиную.
Смирнов сидит в кресле с высокой спинкой. Измятый и заросший. Его глаза пусты, а лицо ничего не выражает. На столике перед ним составлены бутылки, стаканы, полные окурков пепельницы.
На правом подлокотнике лежит пистолет. Сергей даже не пытается его взять.
Я стягиваю с волос черный платок. Рядом со мной замирает Черкасов. Он зол, от чего шрам на его лице обретает кроваво-красный оттенок.
– Ты стала еще красивее, – говорит Смирнов.
Я достаю из сумочки два предмета.
– Это для меня? – вскидывает брови Сергей.
Я протягиваю ему на выбор, пистолет и таблетки, те самые, что употребила Стэфания.
– У меня есть свой, – Смирнов кивает в сторону своего пистолета, – а я тебя ждал.
– Ждал? Странно тогда, зачем ты сбежал, и спрятался в этой глуши. Ты ведь знаешь, где я живу.
– Да, знаю.
– Ты говорил, что любишь меня.
– Это до сих пор правда.
– Поэтому ты отвел меня Мазурину?
– Они бы все равно тебя убили. И меня тоже.
– И ты решил отдать меня? Чтобы спасти свою шкуру?
Сергей понурил свою голову, спрятал небесно голубые глаза.
– Я не плохой человек, Саша. Нет, не плохой…
Я смотрела на Сергея, не в силах поверить в то, что ненависти нет. Только сокрушающее чувство презрения и жалости.
– Нет плохих людей, майор, – произнесла я в оглушающей тишине, – есть плохие поступки…
– Ты права! – Смирнов вскинул безумное лицо и схватил свой пистолет.
В ту же секунду Черкасов отталкивает меня в сторону от возможного выстрела. И Смирнов стреляет, только не в меня. Он, глядя мне в глаза, приставляет дуло пистолета к своей голове и выпускает пулю.
Я успеваю упасть, когда грохот выстрела затихает в пустой комнате.
Черкасов удивленно смотрит на труп в кресле. Я, сидя на пыльном полу, перевожу взгляд на Андрея.
– Он покончил с собой, – невнятно констатируя я свершившийся факт.
– Козел! – бурчит Черкасов в ответ.
Я сбегаю из страны, сбегаю из России. Веду свой бизнес из Нью-Йорка, иногда навещаю родных. Они до сих пор понятия не имеют, что все кончено.
Я снова поставила на черное, и выиграла.
Только зачем мне это?
11.10.2009г.