Потом он увидел пленки на Громе. Что это? Что-то темное, ведьмовское? Но, Гром перестал хромать. Это хорошо. Имел ли он право разрешать помогать своему коню колдовскими методами? Он еще никогда не сталкивался с реальным колдовством. И сейчас не мог решить, как ему быть. Он попытался выяснить у нее что это такое, но получив ответ, понял, что вряд ли добьется от нее чего-то вразумительного. И он решил продолжить путь и доехать до какого-нибудь жилья прежде, чем его необработанные раны воспалятся. Он сел на коня и собрался помочь подняться на него женщине, но та, пройдя мимо него и указывая на лес, что-то от него требовала. И по ее словам он не мог понять что. Про жизнь до него как-то еще дошло, но дальше был тупик. Она хочет сказать, что скоро пойдет дождь? Сильный дождь? Угрожающий их жизни? Им надо спрятаться под землей? Может быть, она все же сумасшедшая? — с тоскливой надеждой подумал Ульрих. Но потом она догадалась, что надо делать и он понял, что в лесу есть источник воды. И вспомнил, что встретил ее в этом лесу. Она уже была тут и хочет вернуться к тому источнику. Вода им была нужна. И он согласился с ней. И снова протянул ей руку, чтобы посадить на коня. Но, она снова отказалась:
— Я знаю дорогу. Ты — нет.
Он снова согласился. Она пошла в лес, он поехал за ней. Ему было неудобно ехать верхом, в то время как она идет пешком, что бы он ни решил на ее счет, она была женщиной, и ему приличней было спешиться тоже. Что он и сделал. Они молча шли по лесу, он начал замечать, что ей нравится так идти, что она будто бы гуляет по лесу, отдыхая и наслаждаясь тем, что ее окружало. Она была так непосредственна, так обычна, так хрупка сейчас на фоне большого могучего леса. Еще он почувствовал, что она ощущает себя в безопасности. И не потому, что лес ей знаком. Потому что он был рядом. Он не знал, почему он так решил, но почему-то ему было приятно так решить. А потом ее пальцы прокрались в его ладонь и завладели ею, увеличивая впечатление ее ощущения защищенности. И он машинально сжал ее руку своей.
Обступающий их лес начал редеть. Вскоре показался кустарник, и завиднелась широкая открытая поляна, на которой блестело зеленовато-голубое стекло лесного озера. Этот лес был ему не знаком, он не заходил в него так далеко, до сегодняшнего дня в этом не было необходимости. И он испытал ощущение благодарности судьбе за то, что обрушившаяся на него головная боль в женском обличье бывала тут раньше. Вода ему сейчас была нужна. Во-первых, надо было выкупать коня, во-вторых, смыть с себя кровь, и свою и чужую. А также, он хотел немного почистить свою одежду, раз уж представилась такая возможность.
Идущая рядом с ним девушка отпустила его руку, на миг замерла, а потом побежала к озеру. Сжав руки, она бежала легко и свободно, и даже не бежала, а скользила по траве, ровно и грациозно, как будто не касаясь ее. Как олень, или как почти невесомая дневная тень, летящая над землей. Добежав до озера, гибкая черная тень, не замедляя движения, плавно взмахнула руками и на бегу, взлетев над берегом, птицей нырнула в воду головой вперед. Красиво войдя в воду почти без брызг. Он в который раз подивился грациозности и женственности всех ее жестов и точных движений. Подумав, вдруг, что даже в бою она все-таки неуловимо оставалась женщиной. Когда он подошел к озеру, и стал снимать всё с коней, она уже плавала там, как большая белая рыба. Плавала она тоже очень красиво, и плавала хорошо.
Еще недавно ему казалось, что она не может уже ничем его удивить, но сейчас он вновь удивлялся стилю ее передвижения в воде. Она то плавно уходила под воду, то появлялась над ней, возникая из-под искрящейся воды облитая стекающими с нее блестящими струйками, то совершала плавные круги по воде, то легко устремлялась вперед, то незаметно переворачивалась на спину. Казалось, что она резвится в воде, как какой-то необыкновенный безмолвный озерный дельфин. И только сейчас до него начало доходить, что этот дельфин — белый. На ней не было одежды. Только браслеты все еще охватывали ее кисти. И даже ее коса вилась сейчас за ней по воде, распускаясь, как феерическая вуаль неведомых сияющих водорослей. Он помотал головой, пытаясь избавить себя от очарования, и занялся лошадьми. Он решил искупать сразу обеих. Взял поводья и повел их в воду.