- От господина князя!
- А что, позволь спросить, ты делала в его покоях? – поинтересовался пан Казимир.
- Так, пани Машкевич послала! – сказала правду.
Вид у пана Кондрата стал еще более мрачным.
- Увидишь ее, передай, чтобы ко мне пришла, - приказал он. – А сейчас, ступай, - сказал, а сам к лестнице шагнул, явно намереваясь к князю наведаться, чтобы узнать, что да как.
Я же отправилась на кухню, с твердым намерением передать слова дворецкого пани Машкевич, а тело еще подрагивало от пережитого. Кажется, я увидела то, что не должна была видеть. И дернуло же меня признаться в этом. Стоило сделать вид, что князь, как князь, выглядит человеком, только откуда мне было знать, что его сущность могут видеть только избранные. Зато теперь стало понятно, почему горничные совсем не опасались жуткого хозяина замка. Чего им было бояться, раз видели они перед собой просто красивого мужчину, пусть и мага, а я… мне просто не повезло родиться с даром и теперь вместо синеглазого князя Вацлава я вижу лишь чудовище с рогами и крыльями. Жуткое такое, что во сне присниться лишь в кошмаре.
На кухне кипела работа. Пани Машкевич прохаживалась, проверяя содержимое кастрюль, когда я появилась в помещении, подошла к ней и поклонившись, передала слова дворецкого. Думала, экономка удивиться, но нет. Она спокойно выслушала меня, затем чуть улыбнулась и кивнула, имея при этом весьма довольный вид. Будто все получилось именно так, как она и хотела.
- Что ж, - сказала мне пани Машкевич, после минутного молчания, - ступай за мной, провожу к Радке, поможешь ей с посудой. Гостей намечается слишком много. Нам нужны дополнительные тарелки и бокалы, - заканчивая фразу она обращалась уже к себе самой. Я же шагала за ней следом, размышляя о том, почему панна домовиха показалась мне такой довольной после просьбы Кондрата, переданной мной. Что вообще происходит в этом замке? Слишком много тайн и загадок и все, как я полагала, были связанны только с одним существом…или человеком, если я могла его так называть, с князем Вацлавом.
Юстина работать не любила. Даже когда жила при матери и отце. Никто не заставлял ее ни убирать, ни за хозяйством следить, ведь она всегда знала, что ее будущее – это удачное замужество и непременно за богатого пана, а еще лучше, за такого вот, как князь Вацлав.
В первые дни, еще когда девушка не встретилась с хозяином замка и не привыкла к его жутким и странным обитателям, она старалась и была прилежна. Убиралась наравне со всеми и девушки хвалили ее панне Машкевич, которая, впрочем, на похвалы лишь кивала и говорила:
- Дальше видно будет. Все вы первое время работящие.
И оказалась права, по крайней мере, в отношении Юстины. Когда первый страх улегся, свернувшись клубком, будто сытый кот, девушка поняла, что не стоит проявлять такое рвение, да и не оценит никто. А потому она решила беречь свои силы и красоту, надеясь, что даже в замке сможет найти свою судьбу, правда, из кого, еще не решила.
А в тот день, когда девушка стала невольной свидетельницей разговора, состоявшегося между пани Машкевич и паном Кондратом, она сидела у раскрытого окна, проветривая спальню, предназначенную для гостей. Перина была выбита, постельное свежее и пахнувшее травами и морозом, расстелено на широкой кровати. Полы вымыты и на полках убрана вся пыль. Юстине следовало перейти в следующую комнату, только вот девушка решила устроить себе небольшой отдых, а потому забралась на подоконник и скрывшись за толстыми шторами, наслаждалась видом на город, что раскинулся вдалеке и ловил свое отражение в голубом, цвета неба, озере.
Когда в комнате послышались торопливые шаги, Юстина сперва хотела показаться, но услыхав голос пани Машкевич, испуганно застыла, опасаясь, что, выдав себя получит взбучку от экономки, а потому решила подождать, когда женщина уйдет, а после спуститься в комнату и прихватив швабру и ведра, отправится работать дальше. Но пани Машкевич уходить не спешила и даже более того, она в гостевой спальне оказалась не одна. Голос дворецкого прогремел, будто раскат грома и Юстина испуганно прижала руку к губам.
- Разве я не просил тебя, Ядвига, чтобы не отправляла панну Валеску к князю? – проговорил пан Казимир. Услыхав имя подруги, Юстина навострила уши при этом стараясь едва дышать, чтобы даже дыхание не выдало ее присутствия.
- Я хотела знать… - начала было экономка, но дворецкий перебил ее.
- Ты хочешь все разрушить? – в голосе прозвучала угроза.
- Я хочу, чтобы все закончилось! – заявила пани Машкевич. – Я устала!
Пан Кондрат проговорил что-то совсем тихо и Юстина не смогла расслышать его слов, отчего чуть подалась вперед, подвинув головой штору, только увлеченные разговором ее не заметили ни Казимир, ни Ядвига.