- Сердце мужчины завоевать не просто! – усмехнулась Мария.
- Сердце? – удивилась Елень и вскинула подбородок, опасно сверкая глазами. – Откуда у него сердце, ведь он – демон! Разве такие умеют любить? Холодный, как лед, всегда неизменно вежливый и вместе с тем отстраненный…
- Просто, не любит! – сказала Глава.
- Полюбит! – уверенно парировала дочь.
- Если ты будешь навязываться – это не поможет! – Глава Круга взмахнула руками, рассеивая чары. – Хорошо, что твоя беда так ничтожна. А я уже было подумала, что случилось нечто из ряда вон, - сказала и спохватилась: - А что с Марикой?
- Жива, - призналась Елень. – Правда, князь отнял ее амулет…
Брови Марии взлетели вверх.
- И где она теперь? – поинтересовалась женщина. – Куда ты отправила ее?
- Стоило на солнце выгнать, но я смилостивилась! – призналась Елень с неестественной улыбкой. – За то, что ослушалась…
- А что за имя упомянул князь? – как бы между прочим спросила Глава. Будущее Марики ее интересовало меньше всего. Она из свиты дочери, принадлежит ей, пусть как захочет, так и наказывает. Елень стоит учиться проявлять твердость духа, ведь когда-нибудь, как мечтала Мария, дочь займет ее место и для этого Глава сделает все, что в ее силах. Она и сейчас искала возможность, как увеличить способности дочери и, кажется, нашла один способ, но стоило еще убедится в его действенности, а там уже, Мария не пожалеет сил и энергии, чтобы сделать так, как должно!
- Кажется, - задумалась Елень, - Валеска.
- Просто Валеска? – усмехнулась мать и добавила: - Иди отдыхать. Не думаю, что какая-то служанка сможет перейти дорогу тебе, моя красавица, а князь рано или поздно поймет, что лучше тебя нет и не может быть! – то, что она подумала после, когда губы Елень тронула легкая улыбка, согрело ее сердце.
Мужчина, вошедший в дом, был высок и строен. Темные волосы, пронзительный взгляд, разворот широких плеч и уверенная походка. Староста даже поклонился, поймав после себя на мысли, что ощущает силу и властность, исходящие от этого человека, а домочадцы разве что не попрятались по углам: затихли на лавках, во все глаза глядя на чужака и едва дыша.
Он же встал перед старостой, осмотрелся бегло, ни на чем и ни на ком не задерживая взгляд, а после произнес:
- Ты просил о помощи?
Голос приятный. Низкий с хриплыми нотками, под стать самому обладателю.
Староста чуть наклонил голову и потянулся было к волосам, чтобы снять шапку, но вовремя вспомнил, что снял ее уже давно, когда вернулся в дом, а потому лишь уронил руку.
- Я! – проговорил староста.
- Зовут-то как?
- Ероним, господин!
Мужчина посмотрел на старосту, оценил толстый животик и плешь на голове, кафтан поношенный и штаны из простой ткани: не богат. Да и сам дом мужчичка был просто обставлен, а на лавке трое детей, самому младшему лет десять, прячутся за спиной матери, а в глазах страх смешался с любопытством.
Гость прошел к столу, сел на лавку, вытянув вперед длинные ноги в черных сапогах. Староста проследил за ним взглядом, затем покосился на жену.
- Илка! – скомандовал, обращаясь к ней. – Принеси гостю чай…
Она быстро встала, потянула за собой детей, будто чего опасаясь, и скрылась из виду в смежной комнате. Вернулась одна с высокой деревянной кружкой, в которой плескался чай и с тарелкой, полной оладий. Поставила все на стол и шмыгнула прочь из комнаты, оставив мужа и опасного незнакомца разговаривать наедине.
- А теперь, рассказывай! – велел гость, сам взял кружку и сделал глоток. Ероним сел напротив, положив руки на колени и с опаской, за которой скрывался интерес, посмотрел на мужчину.
- Ну? – настоял тот и тогда староста начал свой рассказ. Гость молча слушал, не перебивал. Чай пил, а вот к оладьям не притронулся.
- Смерть пришла в нашу деревню, - заговорил Ероним. – Сперва она настигла кузнеца Милоша, затем померли еще несколько мужчин. Деды говорят, что нечисть завелась в лесу, а может, с кладбища выходит, только вот едва ли не каждую неделю хороним кого-то из наших. Мы уже и колы мертвецам в грудь осиновые стали вбивать, прежде чем земле предать, из опасения, чтобы не вставали, да и могилы старые ведун заговорил, да только ничего не помогло.
Гость поставил кружку на стол.
- Два дня назад еще одного нашли, прямо возле дома, - продолжил староста. – Стоял, привалившись к стене хлева, глаза прикрыв, а тронули – оказалось холодный как лед, помер бедолага.
- А что ваш ведун? – спросил мужчина. – Что сказал?
- Да ничего не сказал, кроме как: не мое это, не осилю, не знаю, что за напасть!
- Что было с телами? – уточнил гость. – Ранки на шее, следы на коже?
Ероним закивал.
- Проверяли, господин, но ничего такого не нашли. Кажись, не упырь это, но… Одна особенность только у мертвых была, а я запамятовал сказать!