Черное озеро
- Дурак, какой ты дурак... - Чиганов присел на корточки рядом с пленным. - Ты хоть понимаешь, что тебе лет пять точно светит? Пленник молчал. - Ты куда вертолёт угонять-то собирался, дебил? Мужик отвернулся. - Боевиков насмотрелся, Шварценеггер грёбаный? - не унимался Чиганов. Было что-то такое в этом мужике, отчего Юрий Иванович упорно оттягивал звонок в милицию, хоть и держал сотовый телефон на изготовке. Обычный мужичонка, таких по деревням пучками собирай. Из разряда «кость да жила - в них вся сила», сухой, до худобы, но жилистый, зараза, втроём вязали и еле справились. Вот добрых минут десять танцы нанайских мальчиков устраивали. Это его-то орлы! - Ты где служил? - спросил Чиганов, не надеясь на ответ. Но мужик отозвался вдруг: - В желдорбате... - Ну, а мы в ВДВ, разницу просекаешь? - Он думал, что мы тут ученики из местной школы, - подал голос Сёмка Зяблицкий, - пришёл с «пукалкой», и мы - лапки вверх. - «Пукалкой»? - обиделся захватчик за вполне внушительную двустволку. - Я из этой «пукалки» медведя валил. - Вот! А пристрелил бы кого? - ухватился Чиганов. - Ведь это ещё плюс десятка. - Она не заряжена, - буркнул мужик. - Патроны забыл купить? - хмыкнул Зяблицкий. - В кармане лежат, с обоих стволов. Не на охоту шёл. - Ясно, - Чиганов встал и сунул сотовый в карман. - Повернись, развяжу, и чеши домой... Будем считать, тебе солнце голову напекло. Мужик даже не пошевелился. Сёмка аж взвился: - Иваныч, а он завтра снова нажрётся и опять придёт вертолёт угонять? - Так он трезвый. - Может, обдолбанный? - заметил молчун Колька Сорокин. - И не обдолбанный. Ты чего на поле-то попёрся? Полетать захотелось? Чиганов сам поднял сухонького пленника и ослабил узел. Мужик даже не попытался уйти, качнулся назад, прижавшись затылком к брусовой стене здания деревенского аэродрома, запрокинул голову. Только кадык на тощей шее дёргался. - Ну, звездуй отсюда, Гагарин, пока не передумал, - скомандовал Чиганов. Мужик глянул устало, и лицо его мучительно передёрнулось. Губы заплясали. Мужичонка шумно втянул носом воздух, резко и громко. И вдруг по заветренному, какому-то кукольному, точно составленному из нарочито мелких деталей личику, покатились слёзы. Чиганов усмехнулся: перетрусил мужик всё же... - Иди, - толкнул в плечо захватчика. - Не стану я никуда заявлять, понял? Все мы, бывает, тупим... Бывает... И опять удивился тому, что жалеет мужика, будто это не он полчаса назад пытался приставить к башке Чиганова двуствольную «Тулку». Уж как-то слишком отчаянно он дрался, даже когда завалили, уже когда от злости ногами по рёбрам прошлись. Вывернулся, как уж, и вцепился в Колькину ногу. Слишком уж... Будто не он на них, а они налетели толпой из-за угла и грозили отнять всё к чёртовой матери. Жизнь, деньги, кошелёк и честь мужскую в придачу. Да и потом - не походил мужичок ни на пьяного придурка, ни на беглого зэка. Короче, ни на одного из тех, кто теоретически мог захватить старенький МИ-2 Авиалесоохраны. Больше-то кому она нужна? Винтокрылая машина образца 1982 года, выработавшая давным-давно свой лётный ресурс. Потому, собственно, её и закрепили за отрядом, что на большее, чем плановые облёты, она не годилась. Прикрепили и забыли. Хотя Чиганова это вполне устраивало: с двух кормушек зарплата - и родной Аэрофлот платит, и лесоохрана. Да и его это МИшка, напару пришли в авиацию, напару, наверное, и уйдут. Вот даже сейчас, всех загнали в Иркутск - там тайга горит, а их оставили тут, вроде - что с вас взять, старичьё? Хоть ребят выделили. Но, не дай бог, полыхнёт заповедник, и что им втроём делать? Бывший аэродром, а теперь посадочный пункт даже не охранял никто с тех пор, как отсюда убрали последние самолёты. Вон и взлётка вся давно травой поросла. Хорошо, что МИшке, в общем-то, пофигу, где садиться.Не Боинг. Чиганов выбил из пачки сигарету, подумал, вытащил и вторую. - На, покури. Сказал, не будем заявлять, не чуди так, я ведь тебя мог прибить запросто. Ты местный, стало быть? Мужик жадно затянулся. Сигарета нервно заплясала в руке. - Местный... Из Окатовки...Тут в тридцати километрах... - Так тебе домой, что ли, надо было? - встрял Сёмка. - На автобус опоздал? Чиганов махнул рукой, и Сёмка смолк. А налётчик торопливо ответил: - Нет-нет, домой не надо, я на машине... Мне... на Чёрное озеронадо. Вы же летаете там? Мужики говорили. А мне бы до озера, а оттуда мы и пешком. - Кто - «мы»? - растеряно спросил Чиганов, хотя стоило бы поинтересоваться, а за каким чертом ему понадобилось это озеро? - Не мне, не мне, жене надо... Надо, мужики. Во, как надо! - изработанная, сухая ладонь рубанула по горлу - Мужики! «Террорист» разом вдруг обрёл потерянную живость и вертелся, заглядывая в глаза поочерёдно то Чиганову, то Сёмке, то Кольке- молчуну. --Черное озеро? - присвистнул Чиганов,- А ближе твоя жена места для купания не могла найти? Сёмка так и прыснул, но ни Чиганов, ни Колька даже не улыбнулись. Мужик смолк, прерванный на полуслове эти звонким, беззаботным хохотом. Ситуация была то ли комичная, то ли трагичная...Непонятная ситуация. Лезть с ружьём на троих мужиков, угонять вертолёт ради того, чтоб бабу в тайгу свозить, на Чёрное озеро? Нет, озерцо, конечно, реликтовое... Чиганов вспомнил этот чернильный пятак высоко в горах. Туда даже на вездеходе не допрёшь, нет дорог-то. А потом - буферная зона заповедника. Через неё, как через границу. Хотя пешком можно, но это трое суток, не меньше, туда и трое обратно, тяжко но, чёрт возьми, пять лет жизни? Ради чего? Он так и спросил незваного гостя. Мужик отвернулся. - Иваныч, так бабы разные бывают. Если моя чего-то захочет, я тоже могу угнать, убить, ограбить. Проще отсидеть, чем с ней воевать? - веселился Сёмка. - А ты с чего решил, что Чёрное озеро - наш участок? - спросил Чиганов у тяжко замолчавшего мужика и торопливо добавил: - Да, звать тебя как? - Иваном, - и вдруг вцепился в руку. - Вы погодите ржать, вы послушайте. У нас сына вот привезли... Он сглотнул, точно собираясь с духом и вытолкнул резко: - В цинковом гробу. Зимой, значит. Старшего, Кольку. Иван умолк, приглядываясь, стоит ли дальше продолжать. - Ну...- развел руками Юрий Иванович, хотел добавить, что-то общее, мол, соболезную. Но Иван продолжил сам, торопливо, сбивчиво. -Значит привезли. А моя Нинка замолчала. Как узнали, так и замолчала. Нет, она говорит, когда растормошишь-то, но так - молчит, лежит и молчит полгода уже и не ест, только когда я покормлю. С похорон, значит, так и лежит. Я сперва думал, пройдёт, погорюет. Ну, ещё же вот Зинуля у нас и Олежек... А она замолчала. И, понимаешь, тает, как снег весной, серая вся и прозрачная, уже фельдшер наша сказала, что не может ничего сделать. Видишь - и так сколько-то в больнице держали, капельницы ставили. Но там у них омээс эта, больше нельзя держать... Я забрал. А где Зинулька ещё покормит, что-то съест из её рук. И всё лежит... - К психологу её надо, а не в тайгу, - вырвалось у Чиганова. - Да не слушает она психологов, повернется к стене и молчит. Хотели в психушку забрать, я не дал, по телеку видел, что там они с людьми творят... Может, и зря, может, хоть бы овощем жила, а так... Вот она всегда, знаешь, весёлая была и такая боевая... Иван улыбнулся давнему, видать, воспоминанию и очертил в воздухе округлые формы былой фигуры жены. - А вчера я её в баню носил, в ней веса - как в баране, сорок, может, килограмм или меньше. Куспешка вот надоумил, мы с ним нынче белковали вдвоём. Он хакас, Куспешка. Он все обычаи свои знает...Он мне, что, значит, курмесы тянут в нижний мир, в ад по-нашему. Душа её срослась с душой сына, вот эти курмесы и волокут её. И примета такая есть, что надо в Чёрном озере окунуться... Оно, видишь, как раз ворота в их ад охраняет. Ну, в нижний мир. Окунётся и станет вроде как своя для курмесов, они её видеть не станут, или, не знаю, может, забудут. Курмесы - это черти по нашему, - торопливо пояснил Иван. - Знаю, - кивнул Чиганов и протянул вторую сигарету. - Слышал эту байку. Ну вот умоется, и что - сорок кэгэ прирастёт? Мужик, ты ж вроде русский? Веришь в эту хрень? Живая вода, ага! Чиганов щелкнул зажигалкой раз, другой, не было огня. Отшвырнул прочь. Захлопал по карманам комбеза в поисках запасной. - Взрослый мужик! Её к врачам надо, а он в сказки верит. Вертолет угнать...Дурында-а-а! - Да я во всё верю уже, - зыркнул вдруг глазами Иван, яростно зыркнул, и оскалился, как-то не хорошо, демонстрируя неожиданно крепкие крупные зубы. Рука метнулась в верх и зарубила воздух, точо выстраивая слова в четкие каленые фразы - Сын сначала. Потом вот Нина. Я везде, везде, в больнице - омэс, в церковь свечки ставил...Бабки умывали...Бесполезно. Махнул рукой. Лицо его вновь задёргалось, как в судороге. Чиганов отвернулся. Отчего-то вспомнилось, как сам возил к шаману больную мать. Только шаманы рак не лечат... Нет, ничем он помочь не мог, хотя жаль его, жаль, и всё понятно. Когда вода с головой накрывает, не то что за соломинку, за собственную тень ухватишься - Я-то думаю: и что наше начальство так полюбило на Чёрное озеро летать? - задумчиво произнёс Сёмка. - А чертей к чертям тянет...Летают. В прошлом месяце раза три возили. Или четыре? Чиганов покосился на парня. Это - да. Сколько раз возил начальство на рыбалку туда. Рыбалка там знатная, рыба сама на крючок лезет. Хотя они и удочки не брали, так - попить, погулять. Рыбу им уже готовую флягами грузили. Но на то оно и начальство, ему всегда можно больше, чем таким вот Ванькам... - Мужик, ты хоть представляешь, что нам за несанкционированный полёт будет? -