Холланд был редким человеком, жаждущим знаний. Он нашел остатки древней библиотеки и начал медленно расшифровывать архаичные слова в тех немногих книгах, которые уцелели. Мало-помалу к нему присоединились и другие, и по мере того, как о них начали распространяться слухи, люди из других районов начали приходить с книгами. Так была рождена Академия. Никто не учил здесь; просто это была группа людей, живущих своеобразной монашеской коммуной. Не было попыток практически использовать знания древних. Пока молодой человек, по имени Теран, не начал мечтать. И мечтать не о чем-нибудь, а о восстановлении старых силовых машин, которые давали питание городу, а но передавалось по проводам!
— Как это? — спросил Хелл. — Как это, старина Эйнар?
— Ты не поймешь. Теран был энтузиастом; его не останавливало даже то, что у него не было ни угля, ни нефти, чтобы запустить эти машины. Он верил, что когда питание для силовых машин понадобится, то его можно будет получить, поэтому он и его последователи излазили все вдоль и поперек, чиня и восстанавливая. И он оказался прав; когда было нужно питание — оно было здесь.
Это был подарок от человека по имени Олин, который открыл последний секрет Древних под названием атомная энергия. Он передал его Терану, и Н'Орлен превратился в чудо-город, где горел свет и вращались колеса. Люди приходили из разных точек континента и среди них двое, которых звали Мартин Сейр и Хоакин Смит. Они пришли из Мехико вместе с кровной сестрой Хоакина, сатанински прекрасным существом, чаще называемом Черная Марго.
Мартин Сейр был гением. Он принялся изучать медицину и, меньше, чем через десять лет, он открыл секрет жесткого облучения. Он изучал стерилизацию, но открыл — бессмертие!
— Значит Бессмертные действительно бессмертны? — пробормотал Хелл.
— Может быть, Хелл. Как минимум, они выглядят гораздо моложе своего возраста, но… Да, Хоакин Смит тоже был гением, но другого рода. Он мечтал об объединении всех людей в стране. Но я думаю, сейчас он мечтает о большем, Хелл; люди говорили, что он остановится, когда будет управлять сотней городов. Я думаю, что он мечтает о Всеамериканской Империи или… — голос старого Эйнар дрогнул, — о Мировой Империи. Видимо, он взял бессмертие у Мартина Сейра и сменял его на энергию. Началось Второе Просвещение, а в Н'Орлеане собрались гении. Он сменял бессмертие у Кольмара на оружие, он обещал его Олину за атомную энергию, но молодость Олина уже прошла, и он отказался, отчасти потому, что не хотел ее, а отчасти потому, что не слишком хорошо относился к Хоакину Смиту. И тогда Повелитель выкрал секрет атомной энергии у Олина, и начался новый Крестовый поход.
Н'Орлеан, находясь под магнетизмом личности Повелителя, был готов сдаться. И сдался к его удовольствию. Он поднял армию и отправился на север. Везде города были захвачены или с радостью сдавались. Хоакин Смит — удивительное существо. Люди тянутся к нему, города радуются ему, даже жены и дети убитых присягают ему на верность — настолько он благороден. Только здесь люди ненавидят его, говорят о нем, как о тиране, и говорят о свободе.
— Как мы, горные жители, — сказал Хелл.
— Но даже горные жители не устоят против ионных лучей, о которых Кольмар вычитал в древних книгах. Они не устоят против резонатора Эрдена, который вызывает взрыв пороха за многие мили от места боя. Я думаю, что Хоакин Смит победит, Хелл. Более того, я думаю, что это будет не так уж плохо, потому что он — великий правитель и может возродить цивилизацию.
— На кого они похожи, эти Бессмертные?
— Мартин Сейр такой же холодный, как горный камень, а Принцесса Маргарет — это черный огонь. Даже мои старые кости становятся моложе при одном взгляде на нее, а умный молодой человек не смотрел бы на нее вообще, потому что она — совершенно безжалостная, бессердечная и бесчестная. Что касается Хоакина Смита, Повелителя, — я не могу найти слов, чтобы описать столь сложный характер, хотя я хорошо знаю его. Он невысок, но невероятно силен, добрый и жестокий, в зависимости от того, что ему больше подходит в данный момент. Он невероятно умен и опасно очарователен.
— Ты знаешь его! — повторил Хелл и добавил с любопытством: — Как же тебя зовут, старый Эйнар, если ты знаешь Бессмертных?
Старик улыбнулся.
— Когда я был рожден, — сказал он, — мои родители назвали меня Эйнар Олин.
3. ПОВЕЛИТЕЛЬ НА МАРШЕ
Хоакин Смит продвигался вперед. Хелл Тарвиш прислонился к двери магазинчика железных изделий Файла Ормсона в Ормистоне и смотрел сквозь поля и леса, сквозь голубые горы Озарок на юге. Именно там он и должен был быть со своим горным народом. Но когда усталый всадник принес новости в Селуи, и к тому времени, как Хелл добрался до Ормистона — было уже слишком поздно. Озарки превратились в захолустную провинцию расширяющейся Империи. Повелитель стал лагерем рядом с Норс и послал своих представителей в Селуи.
Селуи не собирался сдаваться. Наоборот, города образованной Конфедерации Селуи послали своих людей из Блум'тона, из Каира, и даже из далекого Ч'каго, стоящего на берегах пресного моря Мит'ган. Люди Конфедерации ненавидели маленьких, юрких темных ч'кагцев, потому что еще не забыли кошмарное поражение у Голодного Камня, но против Хоакина Смита годились любые союзники. Ч'кагцы были достаточно хорошими воинами, и сердцем и душой болели за дело, потому что, если Повелитель возьмет Селуи, его Империя разрастется до опасных размеров. Она слишком приблизится к пресным морям, расстилаясь от океана на востоке до гор на западе, а на севере доходя до слияния М'сиппи и М'сури.
Хелл знал, что впереди его ждет битва. Очень жаль, что он не сражался в Озарках за своих людей, но будет сражаться за Ормистон. В настоящий момент это был его дом и он нашел себе работу у Файла Ормсона, кузнеца, такого же плечистого, как Хелл и всего на голову ниже. Приятная работка для его могучих мускулов, хотя в данный момент делать было нечего.
Он смотрел на мирный пейзаж. Хоакин Смит продвигался вперед, а за деревней фермеры продолжали работать на полях. Хелл слушал медленную песню Сева:
Хелл перестал слушать. Это все песни, а Хоакин Смит наступает, наступает вместе с людьми из ста городов, с черным флагом, на котором изображена золотая змея. Эта змея, сказал Старый Эйнар, была Змея Мидгард, и, согласно древним легендам, она опоясывала мир. Это был символ мечты Повелителя, и на мгновение Хелл почувствовал проблеск симпатии к подобной мечте.
— Нет! — буркнул он себе под нос. — Свобода — лучше, и именно мы размозжим голову Змее Мидгард.
Сбоку от него раздался голос.
— Хелл! Хелл Тарвиш! Ты настолько горд, что не замечаешь простых смертных?
Это была Вейл Ормистон. Ее фиалковые глаза насмешливо смотрели на него из-под растрепавшихся медных волос. Хелл покраснел — он не привык к манерам девушек долины, которые флиртовали открыто и прямо, что было бы невозможно для стыдливых девушек гор. Правда, ему — в определенном смысле, нравились подобные штуки и ему нравилась Вейл Ормистон, и он с удовольствием вспоминал вечер два дня назад, когда он сидел с ней рядом на скамейке под деревом возле колодца Ормистонов и говорил не меньше трех часов. И он припомнил прогулку по полям, когда она показала ему вход в огромную древнюю канализационную систему, которая шла под руинами древнего города и, до сих пор, уходила на мили под холмы, и Хелл слушал ее рассказы о том, как будучи маленькой девочкой, она заблудилась здесь, и ее отец приказал высадить кусты ежевики, которые до сих пор прикрывали вход.