— Я принёс тебе ужин, поешь, — несомненно, он чувствовал то, что сейчас творилось в её душе и этот груз ответственности, давивший на его плечи. Никакой реакции не последовало. Винсент аккуратно поставил поднос на стол и задал очень глупый вопрос:
— Как ты? — наконец их взгляды встретились. Глаза Миры в полной мере описывали её состояние, да и Винс прекрасно знал, что она испытывает, просто не знал как начать. В комнате повисла тишина. В голове Винса прозвучал недавний разговор с Эндрилом — всего одна неделя, это невозможно. Он несколько раз отводил глаза и пытался найти в себе силы сказать всё, так как есть. Наконец он решился:
— Мира ты должна выслушать меня и сделать то, что я скажу, так будет лучше…
— Ты действительно думаешь, что мне будет лучше? — неожиданно перебила его Мира. Она говорила медленно, подавляя приближающуюся истерику, — Ты убил самого дорогого мне человека, забрал чёрт знает куда и посадил в эту камеру и надеешься как то помочь мне!? — капельки слёз выступили на её глазах.
— Я не убивал Крита, Орден… — категорично начал Винсент, но Мира снова его перебила.
— Но ты не попытался им помешать! — выкрикнула она с гримасой бешенства на лице.
— Крит больше не был тем человеком, которого ты любила, он стал порождением зла, демоном, — пока ещё спокойно говорил Винс.
— Он был человечнее любого из вас! И сердце у него билось, и было тёплым, любящим! Зачем Винсент, зачем ты это сделал, чего ты добивался?
— Я ещё раз говорю — я не виноват в случившемся и никак не мог этому помешать! — Винс повысил тон, — всё, что я делал, было ради тебя.
— И поэтому ты использовал меня? — Винс распахнул глаза, — я не знаю, что ты со мной тогда сделал, почему вдруг мне стало так легко и свободно на душе. Снова появился интерес к жизни, к общению, я даже обратила на тебя внимание. Не знаю, какими ты владеешь силами, но я не дура, — благодаря мне ты со своим проклятым Орденом нашли нас!
— Да пойми же, Крит был обречён, он совершил столько преступлений, за которые нет оправдания. У вас не может быть будущего, он умер тогда, когда стал демоном! — Винс старался донести до неё эту якобы истину, но безуспешно.
— Да кто ты такой, чтобы судить о будущем? Ты обладаешь даром предвиденья? Вспомни его последние слова, которые он сказал тебе — у каждого есть выбор, и Крит пожелал остаться человеком, а ты — трус! — произнесла она с особым презрением, — пёс подневольный, бездумно выполняющий поручения хозяев…
— Замолчи! Ты ничего не знаешь обо мне и Ордене, не знаешь, ради чего мы живём, за что сражаемся! — гордо воскликнул Винсент.
— И ради чего ты сражался?
— Ради тебя Мира, — после короткой паузы он добавил, — я люблю тебя, — Винсент жалостливо посмотрел на неё, надеясь, что эти слова изменят её отношение.
— Если бы ты меня любил, то исчез бы из моей жизни и оставил Крита в покое.
— Пойми же ты наконец, он не был нашей целью, мы хотели выйти на его хозяина, и если бы Крит не стал припираться, а сказал бы Норадину всё, что знает, то возможно остался бы в живых. Так что сам виноват в своей смерти и в твоих страданиях, поэтому я прошу тебя, смирись с тем, что его нет, живи настоящим, здесь и сейчас. Позволь мне показать тебе истинное лицо Ордена, ты поймешь, что мы хорошие, что я хороший и делаю всё ради твоего блага, — Винсент произнёс эти слова искренне, но почему-то от них на лице Миры пробежал ужас.
— Что ты говоришь, ты вообще сам себя слышишь? Неужели ты действительно надеешься, что я смогу принять вашу веру и жить рядом с тобой? Если ты этого хочешь, то можешь снова использовать свою силу, снова надеть на меня поводок и сделать меня своей послушной собачкой, другого выхода у тебя не будет! — злостно сквозь зубы сказала она.
— Какая же ты глупая это у тебя нету другого выхода. Мира, если ты не примкнёшь к нам, то тебе сотрут память и отправят домой. Ты не будешь помнить ни Крита, ни меня, всё это навсегда исчезнет из твоей жизни, — умоляюще произнёс Винс.
— Пусть так и будет! Это самый лучший вариант, тебя я с радостью позабуду, — она запнулась, словно проглотила ком в горле, после чего со слезами добавила, — а если Крит умер, то зачем о нём вспоминать, всё равно нашего прошлого уже не вернуть.