Хотя для всех на мировой арене творилось нечто невероятное. Убийство главы Раграна в Аронгаре (своим же сотрудником безопасности, который сейчас «ожидал суда») всколыхнуло весь мир. Якобы всколыхнуло и все правительства, и Ландерстерг сейчас требовал расследования, потому что «все произошло слишком подозрительно». В Рагране после траурной церемонии тоже начался хаос, поскольку в оппоненты главному политическому сопернику Бена живо повылезало еще несколько желающих править.
В Мировом сообществе голоса разделились: одни встали на сторону Ландерстерга, другие — на сторону Халлорана, «не желающего» давать этому делу ход. Словом, если бы я не была в курсе происходящего, у меня бы волосы дыбом встали. Если честно, все выходило ну очень уж достоверно. Настолько достоверно, что временами приходилось себя одергивать, чтобы не забывать о том, что это игра.
Игра, призванная перехватить Кроунгарда в самом начале его действий, с минимальными потерями.
— Хотелось бы верить, что обойдется вообще без потерь, но я реалист, — сообщил Халлоран, когда мы с ним прощались. — Я прошу у вас прощения, Аврора. За то, что недооценил Кроунгарда, переоценил свои силы и не поставил вас в известность о том, что произошло на самом деле. О том, что он проник в ваш разум, знать я не мог, но о том, что он остался на свободе, я знал.
— Вы мне никто, — ответила я. Тогда я еще была дико на него зла за все это, хотя по сути, он действительно был для меня никем.
А вот Элегард… Элегард, видимо, тоже был никем. Ради своей работы на Халлорана он рисковал мной и детьми, поэтому с ним я вообще встречаться отказалась, даже перед отъездом. Хотя он очень просил. Он просил увидеться и поговорить с Роа, но Роа тоже отказался его видеть. Дочь брата полностью поддержала, что касается Лара, он вообще пообещал натравить на Элегарда Дрим, если тот появится в пределах досягаемости.
— В кого ты такой кровожадный? — поинтересовалась я, когда сын выдал все это, сдвинув брови.
Уж кого-кого, а Лара я в таком гневе вообще никогда не видела.
— В тебя, мам!
— В меня? — я приподняла брови.
— У всех есть темная сторона, — важно сообщил мой семилетний сын.
Я не стала допытываться, где он это услышал, тогда было не до того. Сейчас же, глядя на своих родных и друзей, я была склонна с ним согласиться. Только темная часть меня могла держать в неведении самых близких. Ладно, например, с отцом у нас почти не было точек соприкосновения, но с мамой мы сближались с каждым днем. Мы даже созванивались, когда я была в Аронгаре, отчасти (если не сказать, по большей части) благодаря ей я вернула свои теплые доверительные отношения с моими крохами, позволила себе пойти в этот страх после потери памяти.
Поэтому сейчас просто встала и ушла в спальню, не в силах выносить их сочувствие.
Для всех мы с детьми приехали на траурную церемонию, посещение которой стало для меня самым тяжелым испытанием изо всех. Просто потому что сама мысль о том, что я могла потерять Бена, проворачивалась внутри диким черным жалом. Держаться и играть свою роль (здесь здорово пригодился мой балетный опыт) помогало только знание, что он жив и здоров, готовится к «теплой встрече» отчима в Рагране.
После вчерашнего, то есть после собственно траурной церемонии, должна была начаться битва за меня и моих детей. То есть следующий этап игры, в который включались Ландерстерг с Халлораном. Предполагаемый сценарий действий отчима составлял Бен — он считал, что тот захочет ударить по Аронгаре в самый ответственный момент и пошатнуть власть Мирового Сообщества изнутри.
Если бы мне в свое время сказали, в эпицентре чего я окажусь, я бы десять раз подумала перед тем, как идти устраиваться на работу в Ровермарк. И все равно бы пошла. Потому что отказаться от того чувства, что сейчас билось в моем сердце, от чувства, о котором я не успела сказать ни слова мужчине, рядом с которым во мне разгоралось самое сильное пламя в мире, пламя любви — я бы никогда не смогла. Ни за что не отказалась бы ни от единого прожитого дня, пусть даже в моих потерянных воспоминаниях временами наверняка было очень больно, а временами ой как непросто. Ни за что бы не отказалась от своих чудесных близнецов, которые сейчас находились в соседней комнате вместе с виари и братом.
Нам сняли апартаменты, которые тщательно охраняли, и сейчас, прислонившись плечом к панорамному окну в своей временной спальне, я смотрела на Мериуж и думала только о том, когда все это останется в прошлом. О том, когда мы с Беном сможем наконец просто быть вместе. О том, когда мы станем семьей, и эта черная тень Кроунгарда больше не будет висеть над нами и над миром.