Да, должно быть с напряжением вышел перебор.
Уголки губ непроизвольно дернулись в стороны.
Бен поймал себя на мысли, что у него вполне закономерное состояние: резкий спад адреналина и постоянная перестройка тела, поэтому сейчас он чувствовал себя как пьяный. Пришлось собрать все силы и, сдавив виски, возвращать концентрацию, которая ему сейчас ой как пригодится.
Он в принципе мало общался с драконами, не говоря уже о том, что он никогда не общался с драконами, будучи драконом. Если верить исследованиям, это были просто мыслеформы, не облеченные в слова, просто общий колодец информации, как облачное пространство сети, и общались драконы между собой образами, инстинктами, чувствами.
Как бы там ни было, сейчас ему предстояло все это ощутить и испытать на себе. Стать первооткрывателем. В какой-то степени.
Голова казалась тяжелой, и он сосредоточился на Авроре. На детях. На том, для чего он собирается все это сделать. Подействовало мгновенно, если не сказать больше. Новый прилив адреналина в крови заставил сознание проясниться, а сил разом прибавилось.
В пустошах Бен выходил из флайса так, словно пару-тройку дней пролежал в восстановительной регенерационной капсуле, в которой сейчас находилась Аврора.
Аврора.
Никто и никогда больше не посмеет ей навредить. Ни ей. Ни детям. Его семье.
Возможно, именно благодаря этим мыслям оборот дался настолько легко. Крылья, раскинувшись за спиной, легко подхватили прыжок и потоки воздуха, унося его в пустоши. Все ближе к тем, кто сейчас мог помочь найти Кроунгарда. Он сосредоточился пока еще на собственных мыслях, внутри дракона разум воспринимался особо, но именно мысли помогли сконцентрироваться на чувствах.
Помощь. Мне нужна ваша помощь!
Зверь зарычал, выдыхая пламя на и без того выжженные земли, и Бен впервые ощутил расходящиеся от него волны. Будто сигнальные круги, они расходились все дальше, дальше и дальше, захватывая все больше пустошей. Все большую территорию.
Кроунгард. Мне нужно найти Кроунгарда!
Пришлось постараться, чтобы найти контакт со зверем, чье тело воспринимало мыслеформы иначе, чтобы получилось трансформировать в чувства. Все, что Кроунгард сотворил, начиная с его отца, с провокации исторической трагедии Раграна, все, что он сотворил с нейросетью, с людьми и иртханами, эксперименты, личное убийство дракона.
От собственных мыслей пламя в драконьем же теле закипело с удвоенной силой, а потом полыхнуло маяком на тысячи километров.
Пять.
Шесть.
Семь.
Восемь.
Девять.
Десять.
Одиннадцать!
Двенадцать!
Бен никогда не чувствовал в себе такой силы, особенно силы, горящей внутри него сейчас, на которую один за другим начали отзываться драконы. Сознание иртхана выхватывало их как вспыхивающие по всему миру лампочки, нанесенные на интерактивную карту, сознание дракона ощущало полное единство с этой безграничной звериной силой, объединенной, чтобы найти угрозу.
Он будто разом был во всех этих телах, и ни в одном тоже.
Глубоко под водой. Высоко в небе. В пещерах, на скалах, в полетах и играх, в ярости и в отчаянии, рычащим и просыпающимся рядом со своей парой и со своим потомством.
Не нужно было никаких проводов, чтобы это почувствовать, сознание просто летело по миру, открытое, попадая в каждого живущего дракона и драконенка — до тех пор, пока он не наткнулся на сгусток тьмы и ненависти, рычанием отозвавшись на обнаруженного врага.
Кроунгард был у границ ледяных вод Ферверна. Он был ярости, и он собирался уйти под воду.
Вспышка перехода раскалила тело дракона, когда Бен рванулся в ту точку сквозь пространство. С силой врезаясь в черную драконью тушу, стремящуюся стрелой вспороть гладь океана и скрыться в ней.
Удар был такой силы, что Кроунгарда швырнуло на воду. Полосуя ее крыльями, шипами и чешуей, он мгновенно развернулся, снова взлетел. К нападению Бен уже был готов, поэтому с рычанием бросился на него, когтями взрезая броню-чешую. Пламя Кроунгарда было напитано чужой силой, силой драконов, лишившихся по его милости жизни, и оно было феерически мощным. Рычание и огненный выдох опалили бок, зубы мелькнули в опасной близости от шеи, когти с хрустом сжались на основании крыльев.