Он определенно был силен, но у него не было семьи, за которую стоило драться. Поэтому Бен врезался в мощную грудь мордой, рискуя лишиться зрения, зубы царапнули по ребрам монстра, раздался хруст. Кроунгард взвыл, лапы разжались, хотя правое крыло прострелило болью. Болью, которая короткой вспышкой растворилась в ярости, объединенной ярости всех драконов.
Черное дыхание пламенем прокатилось совсем рядом, он едва успел уйти в сторону, взмывая ввысь, выдыхая всю свою силу в него, снова с рычанием бросаясь в бой. Воздух между ними раскалился от огня, оплавляющего побережье и заставляющего океан бурлить волнами. Возможно, именно поэтому Бен не почувствовал того, что должен был уловить сразу: рядом с Кроунгардом полыхнуло пространство, раскрылся телепорт.
Он метнулся в него, и Бен устремился следом за ним, считывая, запоминая след. Новый переход отнял немалую часть сил, но он его не упустил! Вышел в точности рядом с ним, оказавшись в вое сирен, в Мериуже, почти на границе с пустошью, но уже в городе. Сознание вспороло черной ненавистью, и впервые за все время общения с драконами Бен услышал мысли, облеченные в слова:
«Не захотел оставить меня в покое? Я похороню этот город в руинах!»
Боевые флайсы, возникшие на горизонте, окатило огнем, превращая в горящие факелы, от второго удара Бен закрыл военных собой. Черное пламя Кроунгарда прокатилось по телу, сплавляя чешую, обжигая, заставляя зверя рычать от боли, но даже сквозь эту боль он рванулся к нему, вздергивая за хвост, унося в высоту, не позволяя новому огненному дыханию врезаться в жилые дома. Дорвавшись до многоэтажных складов, оно зазвенело о не выдержавшие такого напора стекла, взрывающиеся и летящие ввысь осколками, и Бен из последних сил снова открыл переход.
Кроунгард рванулся, но зубы Бен сжал намертво, и они вместе рухнули в океан в Хайрмаргской пустоши. От удара о воду на мгновение потемнело перед глазами, сознание дракона помутилось, и, когда он открыл глаза, на него прямо под водой летел черный ураган ненависти. Бен чувствовал кровавый след, растекающийся в океане от многочисленных ран и ожогов, но еще отчетливее он чувствовал, как внутри по-прежнему живет ярость. Желание защитить свою семью.
Всех остальных.
И он рванулся к нему навстречу из последних сил.
Они сплелись в рычащий клубок, раздирая друг друга когтями, зубами, ранясь об острые защитные раскаленные шипы. С шипением закружилась воронка воды, удар лапы Кроунгарда располосовал обожженный бок, который повторно опалило соленой водой. На миг дернуло ощущением: это конец, потому что сквозь черное пламя и мутную от кружения глубину воды проступала кровь. Ее было настолько много, что она, казалось, могла заполнить собой весь океан, и в этот момент перед глазами мелькнули образы.
Аврора.
Дети. Всего его дети… все трое. И, почему-то, Дрим.
Распахнув пасть, Кроунгард рванулся к нему, готовый вспарывать зубами горло, и он ушел вниз. Погружаясь все глубже, глубже, глубже, где стихия воды словно давала новые силы. Она больше не жалила раны солью, напротив: она будто наполняла его, и когда тень Кроунгарда мелькнула совсем рядом, Бен молниеносно развернулся. Ударил жалом хвоста прямо в грудь, пробивая сердце. В этот удар ушли все силы, зубы дракона клацнули совсем рядом с его горлом. Все-таки зацепили, порвав шею, но это было последнее, что Кроунгард сделал.
Сорвавшись с пронзившего его хвоста, он несколько раз моргнул и затих. Бен видел, как тот медленно проваливается в темные объятия глубины, и сам начал в нее падать. Все силы, казалось, даже само пламя его покинуло. Дракону было все равно. Дракон был счастлив. Он победил и защитил свою семью, а вот Бену отчаянно хотелось бы увидеть их еще хотя бы раз. Поэтому он пытался вытолкнуть себя наверх, к стремительно удаляющейся глади воды. Но потом холод и тьма стали слишком сильными.
Слишком сильными до того, как вода вокруг снова забурлила. Глубоководные, появившиеся словно из ниоткуда, тянули его к поверхности на себе. Три или четыре дракона, работая мощными шипованными плавниками, с такой скоростью вышли из воды, что ледяной воздух иглами ворвался в раскаленные ноздри.
Они, поддерживая его на своих телах, вынесли его на побережье, а потом окружили. Сквозь мутящуюся пелену перед глазами он мало что различал, но все же увидел, как они опускаются перед ним на оплавленный снег один за другим. Красивые. С шипами и коронами гребней, с хвостами-жалами, покрытые сверкающей иссиня-черной чешуей, мощные, невероятно прекрасные.
Приподнявшись на тяжелых лапах, он увидел второй круг. Третий. Четвертый.