В этот момент меня словно током бьет, навылет и в сердце. Солливер Ригхарн собиралась замуж за Торнгера Ландерстерга после того, как Ландерстерг поссорился со своей Лаурой. Вот в этот короткий период, пока Лаура, будущая первая ферна Ферверна жила в Рагране, Ландерстерг успел завести себе невесту. Получается, она была от него беременна? И умерла, потому что не выдержала черного пламени.
— Судя по выражению твоего лица, ты все поняла, — по-своему истолковывает мое молчание Вайдхэн.
Я, может быть, поняла, но не совсем.
— Она была беременна от Ландерстерга? И ребенок ее убил? — спрашиваю почему-то шепотом.
— Нет, она была беременна от побочного эксперимента моего отчима, — коротко и жестко произносит он. — И да, ребенок ее убил, хотя Ландерстерг сделал все, чтобы этого не произошло. Он и его жена поддержали ее, хотя могли этого не делать. Но факт остается фактом: я говорил с ним в прошлом, и он рассказал, как протекала ее беременность. Как ребенок медленно пил ее силы, выжигал и убивал ее изнутри. Допустить такого для тебя я не мог.
Мне кажется, что мир переворачивается с ног на голову. То есть по сути, я рисковала не только собой, когда уехала, я рисковала жизнями Роа и Риа? Что, если бы я не справилась с силой близнецов? А если бы не смогла выносить их?!
— Теперь ты понимаешь? — Бен смотрит на меня хмуро, а я сжимаю кулаки.
— Нет. Нет, я не понимаю, и никогда не пойму! Ты должен был обо всем рассказать мне! Все мне рассказать! Я… я же понятия не имела, что происходит!
При мысли о том, что могло произойти, что Лар мог остаться сиротой, а дети вообще не родиться, перед глазами темнеет. К счастью, я быстро беру себя в руки. Очень быстро, достаточно для того, чтобы продолжать разговор.
— Как я уже говорил, я не знал о том, что ты беременна, — сухо произносит он.
— И не счел нужным об этом сообщить, — я складываю руки на груди. — Знаешь, Бен, мне кажется, что мы летаем по кругу. У меня идея: давай сменим маршрут и перестанем говорить все, что содержит слова «нас», «мы» и «пара». Зато сделаем акцент на «отец» и «мать», «наши дети». Им сейчас действительно нужна наша поддержка. Они только что пережили такое…
И дело даже не в том, что он их увез.
— Они выжили после огненной лихорадки. Я не представляю и представлять не хочу, что чувствовали мои малыши. Они познакомились с глубоководными драконами — а это для них просто мечта, они всегда мечтали увидеть драконов так близко. Мо… нашим детям достаточно потрясений, поэтому предлагаю придерживаться изначального плана. Сказать им правду. Ту, что они в состоянии услышать и принять. Правду, — я делаю акцент, видя, как меняется лицо Бена, — только смягчив ее.
— Хорошо, — он касается пальцами стола в каких-то миллиметрах от моей ладони, и я ее осторожно убираю. Мне больше не нужны эти откровенные прикосновения, которые вышибают из меня воздух, искры и разум.
— Хорошо? — спрашиваю недоверчиво. — То есть ты согласен?
Он кивает.
— При условии, что вы останетесь в Рагране.
Мы действительно летаем по кругу.
— Их дом в Аронгаре.
— Нет, Аврора. Их дом здесь.
— Здесь твой дом.
— И твой тоже. Ты хочешь перемирия, Аврора. — Он перехватывает мой подбородок пальцами так резко, что я не успеваю отшатнуться. Электроды у него, что ли, в пальцах? Меня пронзает разрядом, волоски на теле встают дыбом, а в груди снова полыхает подарочек глубоководных. — Ты хочешь нормальной жизни для наших детей. Так вот, я тоже этого хочу. Но ты должна смириться с тем, что из Раграна вы не уедете.
— У меня выступление через пару недель! Мне нужно тренироваться.
Его взгляд темнеет до таких глубин, что даже дно океана в Ферверне глубокой зимней ночью — и то светлее.
— Это все, что тебя беспокоит? — цедит он.
На самом деле у меня море причин для беспокойства, но их я ему озвучивать не собираюсь.
— Это то, к чему я шла всю свою жизнь, — говорю я, — и отказываться, потому что тебе так взбрело в голову, от карьеры я не собираюсь.
Вайдхэн отпускает меня, и подбородок перестает жечь. Кожа все еще пульсирует, в ритме сердца, а искры стекают по позвоночнику и снова поднимаются наверх. Это какое-то звериное чувство, совладать с которым я не в силах. К счастью, именно с чувством, а не со своими внешними реакциями на раздражитель.
— Не отказывайся, — говорит он. — Откажись от своих детей. Я вполне способен воспитать их самостоятельно.
— Выгуливая на балконе?! Как виарят?!
— Не тебе оценивать отлаженную систему безопасности. С которой ты, как того требует долг ответственной матери, не просто не знакома, но и всячески ей пренебрегала, начиная со своего отъезда в Зингсприд.