Это считается одним из излюбленных наземных мест для прогулок в столице, потому что в основном вся красота в Мериуже стремится ввысь. Даже здесь нас со всех сторон обступают высотки, а на несколько уровней выше мельтешат флайсы, повторяя все изгибы аэромагистралей.
— Потому что я не ожидал увидеть вас так, — признается он. — Такими. Это оказалось очень неожиданно.
— Какими — такими? — спрашиваю с улыбкой.
— Семьей.
От его слова веет уютом, теплом, безопасностью. Настолько глубоко, настолько отчетливо, что я будто оказываюсь в объятиях или под крылом самого сильного в мире дракона. В каком-то смысле так оно и есть.
Понять бы еще, что все это означает для меня.
Для нас.
— Это все благодаря маме, — признаюсь я. — Она доходчиво объяснила мне, чего я могу лишиться на своем примере.
— Твоя мама чудесная и очень сильная. Как ты, Аврора.
— Она тоже сказала, что я сильная. Но я уже не настолько в этом уверена. Потому что когда по мне ударило ее чувствами, когда я почувствовала ее боль, по-моему, я просто испугалась. Струсила. Я сделала то, что могла — выровняла ее чувства и сразу побежала к детям. Потому что боялась их потерять.
— Это нормально — бояться потерять любимых, — Бен серьезно посмотрел мне в глаза. — Что ты имеешь в виду под «выровняла ее чувства»?
— Успокоила ее. С помощью силы. Не знаю, как это объяснить… Поделилась теплом? Любовью? Я и с детьми такое делала сегодня, когда они переволновались из-за моих внезапных перемен. А что? Не должна была?
— Нет. В смысле, не не должна. Я имел в виду, что тому, что ты сделала — поделилась пламенем, иртханы учатся не один год, а некоторым так и не удается это освоить. Это очень тонкая история, передача энергии, силы, тепла, эмоций. Не говоря уже о том, что ни одному иртхану никогда не удавалось сделать такое рядом с человеком.
— Что? — переспросила я. — Но… как такое возможно? Если меня никто ничему не учил, только чувствовать…
Я даже покосилась на руку, на которой насыщенным цветом выделялся узор.
— Контролировать. Держать силу в узде.
— Не учат, потому что на тебя слишком многое свалилось. Ты сейчас учишься заново танцевать, восстанавливаешься. Что касается того, как ты это сделала, Аврора… — Бен остановился, взял меня за руки. — Видимо, интуитивно. Потому что могла. Силы черного пламени в тебе достаточно, силы, которую ничто не блокирует. Я сейчас о твоем разуме. Ты сделала это просто потому, что из-за потери памяти не представляла, что это невозможно.
Вот так стоять напротив него и говорить об этом оказалось гораздо интимнее, чем даже то что между нами почти что произошло. Бен потянулся к моему лицу ладонью, но я ее перехватила.
— Мы еще не решили, что со всем этим делать. Давай не будем давать им надежду, пожалуйста.
Он усмехнулся:
— Надежду? Мои дети играют в Элегарда, Аврора. Скорее, таким поведением мы их расстроим.
Я не успела ничего ответить, Бен отступил, размыкая доверительную близость между нами, и все изменилось. Я даже почувствовала, как все изменилось, между нами словно заслонка упала. Но может быть, так будет даже лучше, потому что я не хочу, чтобы драконье притяжение к нему спровоцировало меня на глупости. Опять. Особенно в такое время, когда мне скоро ехать на гастроли.
— Я думаю, что им просто надо привыкнуть, — сказала я. — Для них все очень быстро изменилось.
Он не ответил. По крайней мере, не сразу, а когда ответил, в его словах явно звучала горечь:
— Главное, чтобы это не растянулось на всю жизнь. Я знаю, что сам ответственен за все это, Аврора. За то, что происходит между ними и мной, между нами. За то, что произошло с тобой…
— Нет уж, за то, что произошло со мной, позволь побыть ответственной мне, — со смешком произнесла я. — А то я как-то странно себя чувствую. Насколько я знаю, именно я приняла решение пойти в драконье сознание глубже, никому об этом не сказав.
— Из-за меня.
— Из-за себя. Полагаю, я так сильно не хотела тебя терять, что… — Я прикусила губу, сообразив, что только что ляпнула.
Да я понятия не имею, что чувствовала та, другая Аврора! Может, это было из-за чувства вины, из чувства долга. Видимо, он считал так же, потому что краткая вспышка, отозвавшаяся в груди костром, мгновенно погасла.
— Все может быть.
Я не стала отвечать.
— Нам надо решить, как мы поступим на время гастролей. — Я посмотрела на резвящихся впереди детей. Жаль, мы не додумались взять с собой Дрим, сейчас веселья было бы еще больше. Они носились, подпрыгивали, разве что крылья не расправляли, потому что их не было. Хотя по ощущениям вот-вот были готовы взлететь и верещать, как виари. — Просто мне скоро нужно уезжать, от меня ждут демонстрации того, что я умею, перед тем, как допустить к повторным репетициям, и…