Нервничали еще и потому, что в балетную постановку наших конкурентов вписался Джерман Гроу, известный скандальный режиссер, имя которого было на слуху чуть ли не во всех сферах шоу-бизнеса. В общем, суета стояла знатная, и я ее хлебнула сполна в первый же день.
Поэтому, выходя из здания балетного театра, вдохнула воздух полной грудью с истинным наслаждением. Даже несмотря на то, что он (этот самый воздух) был раскаленным и вязким от влажности. После умеренно-жаркого лета Мериужа, я словно заново к нему привыкала, хотя должна была бы адаптироваться легко — не просто же так прожила здесь почти пять лет.
На парковке меня встречал Элеград Роа. Высокий, рыжеволосый мужчина, с которым меня связывали непростые отношения и которого дети считали отцом. Мы с ним пока что только разово созвонились и договорились встретиться здесь, чтобы потом вместе приехать к ним. От Бена я знала о том, что он был рядом с ними и рядом со мной исключительно потому, что работал на Рэйнара Халлорана, а мои дети были уникальными носителями черного пламени.
Наверное, Аврора-с-памятью была здорово на него зла, но я опять же ровным счетом ничего по поводу этого не испытывала. Да и какой смысл? Ситуация раскрутилась так, как раскрутилась, Элегард не причинял зла ни мне, ни моим детям, больше того, он стал для них смыслом жизни. Мы приехали вчера, и Роа мне все уши прожужжал о том, как хочет увидеть папу. Риа тоже к нему присоединилась, пришлось обещать, что они обязательно увидят его, но завтра. Я хотела немного подготовиться к этой встрече, причем даже не для себя, а для детей.
— Как ты? — спросил он, шагая ко мне и приподнимая солнцезащитные очки.
— Весело, — ответила я. Если верить всем, он же очень здорово меня поддержал после рождения Роа и Риа (да и до тоже), поэтому сейчас я ему улыбнулась.
Элегард же, напротив, нахмурился:
— Аврора, я бы хотел объяснить…
— Ни к чему, — я покачала головой. — Объяснения точно нужны не мне.
— Ты им рассказала? — Он нахмурился еще сильнее.
— Я что, похожа на изверга? — Я приподняла брови. — Если не возражаешь, давай продолжим разговор по дороге. А то я сейчас сварюсь.
Элегард мгновенно опомнился: наклонившись одним движением, коснулся панели управления флайса, и дверца со стороны пассажира плавно взмыла ввысь. Про себя я отметила, что у него новейшая спортивная модель, очень престижная — про это мне вчера рассказывал Роа, показывая новое приобретение «отца». Я смотрела на картинки и думала о том, сколько мне всего еще предстоит с этим парнем, моим младшим драконенком, категорически отказавшимся признавать Вайдхэна. Да, он его терпел, и, как мне казалось, исключительно из-за брата с сестрой. Может быть, отчасти из-за меня — точнее, из-за того, что со мной произошло, но и только.
Роа радовался совершенно бескомпромиссно и жестоко, когда мы собирались. Он не смотрел в сторону Бена в зале ожидания, а на прощание только бросил равнодушное короткое:
— Пока, — даже не обернувшись, когда мы прошли в ВИП-телепорт.
Оказавшись внутри, в прохладном, пахнущем дорогим парфюмом стильном салоне, я с облегчением выдохнула. Элегард, как истинный гонщик, стартанул молниеносно, вырулил и пошел по рукаву ввысь. Между первым флайсом сопровождения, который шел над нами, и между вторым, поднимающимся за нами снизу.
Так мы договорились с Вайдхэном: вальцгарды не вмешиваются в мою повседневную жизнь, но сопровождают везде. С детьми все было жестче по понятной причине.
— Так что мы будем им говорить? — спросил Элегард, когда мы вышли на аэромагистраль и полетели между раскаленных высоток и туристической роскоши.
— Не знаю. А что ты хочешь им сказать?
— Что люблю. Что безумно скучал. Я действительно безумно скучал по вам всем, Аврора.
Тонкая нить эмоций, вплетенная в его слова, давала понять, что мужчина не врет. Даже не притворяется, я чувствовала, что он рад встрече. Рад встрече со мной.
— Хорошо.
— Хорошо? И ты не будешь возражать?
— А должна? — я посмотрела на него в упор. — Ты рад мне. Ты рад встрече с моими детьми. Если ты задумаешь что-то еще, я это почувствую, и тогда, поверь мне, мало тебе не покажется. Сейчас же я предлагаю оставить прошлое в прошлом. В нем мы все много чего натворили, и копаться в этом до бесконечности я не вижу смысла.