— Мои мама и сын, — перебила Наташа, — готовы для меня на все. Поэтому в воскресенье я вернусь в Москву, а ты будешь заниматься своими делами, и если через месяц ты еще будешь помнить обо мне, ты приедешь. И, пожалуйста, не надо сейчас больше ничего говорить, иначе я расплачусь, а у меня сегодня как-никак день рождения.
— Как! — Он привлек ее к себе. — Ты ничего не сказала… Поздравляю… Значит, сегодня мы отмечаем твой день? И завтра у нас еще целая суббота… В воскресенье я отвезу тебя в аэропорт, а через месяц мы встретимся. Bon anniversaire…[9]
Наташа слегка отстранилась от него.
— Филипп, к пяти часам я должна быть у своей подруги…
Она заметила, как у него вытянулось лицо.
— Не обижайся. Мне надо побыть с ней хотя бы недолго. Видишь ли, эта поездка — ее подарок. Если бы не она, я бы не могла даже мечтать о том, чтобы увидеть Париж. А я не была у нее со среды. Если хочешь, поедем вместе.
— Прости, но я не хочу видеть никаких подруг, даже если я обязан им тем, что встретил тебя. Ведь это не надолго? Тебе, надеюсь, не придется просидеть с ней весь вечер?
— Конечно, нет! Я схожу к ней на часок и…
— Хорошо. За это время я успею кое-куда сходить…
— Ты говорил, что сегодня у тебя нет никаких дел?
— Твою поездку, оказывается, оплатила подруга? А ты говорила, что у тебя нет денежных затруднений.
— Тогда были, а теперь — нет.
— Ты загадочна, как все русские. Когда — тогда? И что значит — теперь? Если, конечно, это не нескромный вопрос?
— Боюсь, что нескромным тебе покажется ответ.
— Все равно скажи.
— Скажу, только не сейчас. Может быть, завтра. А сейчас, пожалуйста, купи мне что-нибудь на память! — Она кивнула на сувенирный киоск, мимо которого они проходили. — Что-нибудь такое, что я смогла бы всегда носить с собой. Какой-нибудь брелок.
— Может быть, подождем до вечера?
— Пожалуйста, подари мне этот брелок, — она показала на маленький дешевый брелок в виде Эйфелевой башни.
Филипп пожал плечами и засмеялся:
— Хорошо… если он тебе так нравится…
В пять часов, когда Наташа вошла в квартиру, Лена переодевалась после работы.
— Ты все-таки появилась? — с обидой в голосе спросила она. — Я уж думала, что так и не увижу тебя до самого отъезда. Ну, тебя можно поздравить?
— Знаешь, он почти сделал мне предложение.
— Что значит «почти»?
— Он разводится с женой и предлагает мне остаться в Париже до конца процесса…
— То есть как это — остаться?
— Переехать к нему. Правда, у него даже и квартиры сейчас нет: он живет у друзей, которые приезжают послезавтра вечером.
— Квартира — не проблема, если у него есть деньги.
— Я, как ты понимаешь, не спрашивала его об этом.
— А как же виза?
— Виза у меня до конца июня, но дело не в этом.
— А в чем?
— Ленка, разве ты не понимаешь? Мама осталась без копейки — пенсия только на той неделе, да и хватит ее очень ненадолго. У Сережи кончается учебный год. Мне во вторник на работу. И еще много чего. Словом, мне надо быть в Москве.
— Подожди, что-то я тебя не понимаю. То есть я все понимаю про твои московские дела, но я не понимаю главного: ты выходишь за него? Что ты ему сказала?
— Я сказала, что, если после развода я еще буду ему нужна, пусть приезжает в Москву.
— А ты не боишься его потерять таким образом?
— Если через месяц ему это будет неинтересно, значит, я и сейчас ему не нужна.
— Ты так и осталась максималисткой…
— Это не максимализм. Я просто хочу, чтобы меня любили. И я не хочу еще раз пережить то, что я пережила со своим мужем.
— Ты сама-то любишь его?
— Ленка, родная, не спрашивай меня ни о чем!
— Все понятно. Ладно, будем справлять твой день рождения? Тебе надо было прийти с ним, мы бы познакомились…
— Он сейчас занят, мы увидимся вечером. Ты прости, что все так получилось…
— Да ладно!.. Сегодня останешься у него?
— Да, мы встречаемся в семь. Я заберу свои вещи, хорошо? Он сам отвезет меня в аэропорт.
Наташа поставила на стул чемодан, открыла шкаф и начала перекладывать в него свои пожитки. Когда Ленка вышла из комнаты, она развернула полотенце, в котором были спрятаны деньги, достала из пачки десять стодолларовых купюр и сунула их на Ленкину полку, под стопку носовых платков. Остальное положила в сумку. Они еще немного посидели, поговорили о пустяках, и Наташа простилась, пообещав, что позвонит перед самым отъездом.
Вечером Филипп повел ее в ресторан. Заказывая вино, он о чем-то долго переговаривался с официантом — тот подносил ему откупоренные бутылки, Филипп пробовал — сперва одно, потом другое и, наконец, остановился на каком-то «шато» с незапоминающимся названием. После того как они выпили за ее здоровье, Филипп достал из кармана небольшой черный футляр и протянул ей: