Наконец перед тем, как сесть за стол, Филипп подошел к телефону и набрал Наташин номер: никто не отвечал. "Наверное, она еще не приехала". Он посмотрел на часы — с момента, когда они расстались в аэропорту, прошло чуть меньше четырех часов. "Она только сейчас долетела, а от Шереметьева до центра Москвы еще надо доехать", — подумал Филипп и сел за стол.
Теперь ему самому пришлось рассказывать о своей поездке в Россию, где его друзья никогда не были. Когда обед подошел к концу и Жаклин подала кофе и сыр, Филипп подумал, что Наташа уже наверняка дома, но зазвонил телефон, и Жаклин, уютно устроившись в уголке дивана, снова начала пересказывать свои египетские впечатления, на этот раз — подруге.
Когда мужчины остались одни, Робер спросил:
— Как твой развод? Ты виделся с Мириам?
— Да, мы обо всем договорились. Через месяц я буду свободен.
— Что-то, по-моему, ты не слишком веселишься по этому поводу. Ты не передумал?
— Нет, конечно.
— Тогда что? У тебя расстроенный вид.
— Видишь ли, я познакомился с женщиной…
Робер расхохотался:
— И поэтому у тебя такое лицо? Ну, извини, старик. Так это ее карандашный портрет Жаклин нашла в спальне? Она хорошенькая. И кто же она?
— Русская. Я познакомился с ней в самолете на обратном пути из Москвы. Она провела здесь неделю. И сегодня я проводил ее в Руасси.
— Я надеюсь, ты расстроен не из-за того, что она уехала?
— Я расстроен, потому что она попала в нехорошую историю.
Робер опять расхохотался.
— Русские вечно попадают в нехорошие истории. Они иначе не могут.
— Это не смешно.
— Прости, старик. Но ты же не хочешь сказать… А в чем дело с этой русской?
Филипп рассказал, что случилось в аэропорту и то, что знал от Наташи.
— Ты этому веришь? Веришь, что она ничего не знала? Брось, старик, не будь идиотом! Русские сейчас стремятся сделать деньги на чем угодно, лишь бы вылезти из нищеты. И только такой неисправимый романтик, как ты, способен поверить в подобную историю.
Филипп нахмурился.
— Она ничего не знала… Но, кажется, я напрасно завел этот разговор.
Филипп резко встал из-за стола.
— Прости, я не думал, что это так серьезно. Это серьезно?
— Да.
— Так позвони ей в Москву! Выясни, что произошло.
— Именно это я и собираюсь сделать, когда Жаклин закончит говорить…
Но Жаклин все говорила и говорила. Филипп посмотрел на часы: было начало первого.
— Жаклин, дорогая, — крикнул Робер, — это Николь? Если ты перезвонишь ей немного позже? Филиппу надо срочно позвонить в Россию.
И только сейчас Филипп сообразил, что с учетом разницы во времени в Москве уже начало третьего и что звонить в это время невозможно.
— Сейчас уже слишком поздно — я забыл о разнице во времени.
— Все равно звони. Ничего страшного не случится, даже если ты разбудишь ее. Иначе ты сам не заснешь.
Филипп покачал головой.
— Это невозможно. Она там не одна: там ее мать и сын. Ты не знаешь, какие в Москве квартиры.
— А какие в Москве квартиры?
— Не такие, как эта. Я позвоню завтра.
Филипп устроился на ночь в кабинете у Робера. То, что произошло в аэропорту, не давало ему покоя. Он курил одну сигарету за другой и понимал, что все равно не заснет, пока не узнает, что с Наташей. Он выбрался из комнаты, стараясь не шуметь, взял телефон и снова набрал Наташин номер. Сперва в трубке раздался слабый треск, потом что-то пискнуло, а потом он услышал протяжные сигналы международной связи: биииип, биииип, биииип. Филипп пытался представить себе Наташину квартиру, представить, как она просыпается, слышит звонки, идет к телефону. Или, может быть, аппарат стоит возле ее кровати, потому что она ждет звонка?
Но никто не отвечал. "Может быть, она отключила телефон?" — подумал он.
Откуда ему было знать, что в эту минуту Наташа вышла из дома, чтобы передать конверт своему бывшему мужу?
Когда утром, проснувшись, Филипп снова перезвонил ей, в Москве было двадцать минут десятого. Ровно за десять минут до его звонка телефонная станция отключила ее номер за неуплату.
Потом он звонил ей каждый день. Звонил утром, днем, вечером — телефон молчал. В разговорах с Жаклин Робер называл Наташу русской авантюристкой. Говорить это Филиппу он не решался, но зато заводил при нем разговоры о наркоторговцах и советовал чаще смотреть фильмы о русской мафии. Через пару дней Филипп снял квартиру и переехал.
Он по-прежнему регулярно звонил Наташе, и по-прежнему ее московский телефон молчал. Тогда он решил, что поедет в Москву, не дожидаясь конца бракоразводного процесса. Но нужна была виза. Он позвонил московским знакомым, попросил выслать ему приглашение, частное или деловое, но просил сделать это как можно скорее. Ему обещали помочь, но через несколько дней выяснилось, что российские власти в очередной раз завинтили гайки (впрочем, это было всегда процессом взаимным) и что высылать деловое приглашение теперь имеют право только организации, получившие на это специальное разрешение. А маленький частный университет, к сотруднику которого, своему знакомому, он обращался, такого разрешения не имел. Частное же приглашение сделать было можно, но, как выяснилось, ждать его пришлось бы довольно долго. Филипп решил ехать как турист. Визу в этом случае он получал всего на несколько дней, что было не очень удобно, но зато быстро и надежно.