Излагать все эти соображения Хану Юрий Дмитриевич, конечно, не стал, но потребовал, чтобы ей была выплачена названная им сумма. И Хан вынужден был согласиться. В результате Моряк встретился с Наташей в Шереметьево и передал ей сверток, в обмен на него она и получила от курьера тридцать тысяч зеленых. А Юрий Дмитриевич по ее возвращении получил кредитную карточку с кругленькой суммой, которую он и поделил с Ханом. И теперь, когда у него не было ни милейших сомнений в том, что он справится со своей задачей без чьей бы то ни было помощи, Юрий Дмитриевич решил постепенно вылезать из-под опеки Хана и действовать самостоятельно. Но не успел…
Когда в его квартире раздался звонок, он был уверен, что это Наташа, назначившая ему встречу. Чего она хотела от него, он не знал, но предчувствовал, что ему предстоит опять объясняться с ней. Что ж, ему не привыкать. Наташи он опасался меньше всего: во-первых, потому что был вообще довольно низкого мнения о человеческой природе, во-вторых, считал, что ни одна женщина не сможет перед ним устоять. Кроме того, она ведь все-таки взяла деньги? Значит, не такая уж она и невинная жертва, какой хочет прикинуться. Чего же ей надо?.. Но ничего, раз уж она все равно пришла, он её быстро "обработает" — чем скорее они договорятся, тем лучше. И пошел открывать.
Утром двенадцатого мая Надежда Михайловна Гришина, соседка Павловского по площадке, заметила, что дверь его квартиры чуть приоткрыта. Она позвонила, но никто, разумеется, ей не ответил. Она подошла к двери, все еще не решаясь заглянуть в квартиру — Павловский сумел внушить к себе уважение, — и негромко позвала: "Юрий Дмитриевич! Вы дома? У вас дверь не заперта!" И только теперь, не получив ответа, рискнула просунуть голову внутрь. Было ужасно интересно посмотреть, как живет этот Павловский, такой красивый, богатый и ужасно загадочный, и Надежда Михайловна, немного поколебавшись, включила свет. В ту же секунду ее муж, надевавший ботинки в собственной прихожей, услышал крик. Он выбежал на площадку и увидел, что его благоверная, бледная как смерть, выходит из квартиры напротив.
Часом позже в квартире Павловского уже работала следственная бригада. Судмедэксперт высказал предположение относительно времени убийства и, надо сказать, оказался весьма точен. Соседи, то есть Надежда Михайловна и ее муж, показали, что накануне вечером были дома, но ничего подозрительного не видели и не слышали, так как смотрели телевизор. Кроме того, накануне дочь привезла им внука, а от мальчишек, "сами знаете, какой шум". О Павловском они ничего особенного сообщить не могли: им было известно только, что живет он в этой квартире около десяти лет, что раньше жил с женой, а потом они, очевидно, разошлись, потому что жены его с тех пор они так ни разу и не видели.
А может, она умерла, потому что иначе непонятно, как это ему одному досталась такая большая квартира. Соседа своего они считали человеком обеспеченным — как-никак дорогая иномарка, да и квартира, "сами видите, как обставлена… Наверняка, работал где-нибудь в коммерческих структурах". Гости у него, насколько им известно, бывали редко. Впрочем, последнее время они видели его иногда с каким-то странным типом лет сорока с родимым пятном на левой щеке. Совсем недавно этот тип заходил к нему, когда же это было? Кажется, дня три назад. Вчера вечером? Нет, вчера они никого не видели. "Игорь Иванович смотрел с внуком телевизор, а я готовила ужин — где уж тут соседей замечать?" Описать типа с родимым пятном, наверное, смогут, надо попробовать. А еще вот что, ходил к нему мальчик лет тринадцати. Сын? Возможно, хотя совсем на него не похож — Юрий Дмитриевич голубоглазый брюнет, а мальчик светленький, чуть в рыжину, совсем еще ребенок. Как зовут? Нет, как зовут, ни разу не слышали.
В тот же вечер, когда Игорь Иванович вернулся с работы, жена рассказала ему, что приходил какой-то человек справляться о Павловском.
— Кто такой, сказал?
— Сказал, что с работы. Что Юрия Дмитриевича сегодня ждали на важное совещание, а он не пришел.
— А ты что?
— А что я? Сказала, что есть. Квартира-то опечатана. И так все понятно.
— Мало ли что понятно, — проворчал Игорь Иванович. — Не надо было тебе соваться в это дело. Что ты ему сказала?
— Сказала, что его убили вчера вечером…
— Откуда ты знаешь, когда его убили?