Муму втолкнул его в комнату, что-то сказал Моряку на ухо и вышел. Моряк усадил Сережу на диван и сел рядом.
— Как дела-то? — спросил Моряк.
— Вам-то что?
— Ну-у, нехорошо грубить старшим.
— Что вам от меня надо?
— Не бойсь, в свое время узнаешь.
— А я и не боюсь.
— Ну и молоток. Ты лучше скажи, зачем к отцу приезжал?
— Надо было, и приезжал.
— Слушай, ты! — процедил Моряк, схватив Сережу за волосы. — Или ты отвечаешь на мои вопросы, или знаешь, что будет? — Глаза его сузились, и он больно ударил Сережу по лицу: — Ну, говори, сучонок!
— Деньги хотел отдать! — крикнул Сережа.
— Какие деньги?
— Сто баксов.
— Зачем?
— Должен был!
— Врешь, сучонок! Он тебе деньги так давал!
— Я хотел, чтобы он Сверчку вернул.
— Зачем?
— Должен был.
— Ты — Сверчку?
— Да.
— А почему сам не пошел? Почему отца хотел просить?
— Просто так.
Моряк опять ударил его по лицу.
— Я тебя предупреждал: говори правду. Правду, понял? — Он взял его за горло. — Понял, я спрашиваю?
— Понял, — прохрипел Сережа.
— Вот и молодец! — Моряк ослабил хватку. — Ну?
— Я пошел к отцу… просто так. А заодно хотел просить его отдать долг Сверчку.
— Что значит — "просто так"? Ты что, не знал, что его замочили?
— Не знал!
Сережа чувствовал, что сейчас заплачет.
— Допустим. А когда видел отца в последний раз?
— Давно.
— Когда, я спрашиваю.
— Сразу после праздников. Кажется, четвертого мая.
— А после того, как мать вернулась?
— Нет. Больше не видел.
— Ну хорошо. А почему баксы ему понес? Разве Сверчок с тебя деньги требовал?
— Нет.
— Тогда зачем?
Сережа молчал.
— Говори, сучонок, а не то я тебя… — Он опять взял его за горло. — Ну!
Сережа всхлипнул.
— Завязать хотел.
— Ах, завязать! — ухмыльнулся Моряк. — Какой хороший мальчик! Завязать он хотел… А ну, покажи баксы.
Сережа достал из заднего кармана стодолларовую бумажку. Моряк взял деньги и положил к себе в карман.
— Слушай меня внимательно: я эти деньги Сверчку сам отдам и тебя отпущу прямо сейчас, и никто тебя больше не тронет, если ты мне ответишь на один вопрос. Понял?
— Да.
— Тебе отец давал что-нибудь на сохранение? Бумаги какие-нибудь или дискету? Знаешь, что такое дискета?
— Знаю.
— Давал?
— Нет.
Моряк опять ударил его по лицу и тихо сказал:
— Я просил тебя говорить правду.
— Я и говорю! — выкрикнул Сережа и почувствовал, что из носа у него закапала кровь.
— Ну, еще раз попробую тебе объяснить. Или правду, или вернешься к Сверчку на иглу. Выбирай.
— Не знаю я ничего! Ничего он мне не давал!
— А матери?
Откуда я знаю? Мать с ним вообще не разговаривает!
— Врешь, сучонок. Мать с ним после приезда встречалась. Говори: принесла она после встречи с отцом что-нибудь домой?
— Нет.
Открылась дверь, и в комнату вошел невысокий человек лет тридцати пяти, черноволосый, черноглазый, и, как показалось Сереже, очень красивый. Одет он был тоже во все черное — черный костюм, черную рубашку и черные ботинки, и только на запястье у него болталась золотая цепочка. Бегло взглянув на Сережу, он сел за письменный стол, который находился у противоположной стены. Моряк подошел к нему и что-то сказал на ухо. Человек в черном ничего не ответил, постучал пальцами по столу и опять взглянул на Сережу. Вид у него был озабоченный.
— Попадись мне эта сука, которая Химика замочила… — начал Моряк.
— Заткнись, — бросил человек в черном и опять застучал пальцами по столу.
— Говорю тебе, этот сучонок что-то знает. Посмотри на него. Я чувствую, понимаешь? Что-то скрывает, гад. Хан, давай я его…
— Заткнись, — повторил Хан и, помолчав, добавил: — Вызови Сверчка, пусть он им займется. А там видно будет…
Так Сережа попал в подвал большого жилого дома в Отрадном, где собирались местные наркоманы и где его нашли Наташа и Виктор Малашенко.
И вот теперь он летит в самолете в какой-то Казахстан. Зачем? Зачем он согласился? Он не должен был бросать маму одну — что будет, если они схватят ее? Он просто трус. Да, трус. Он удрал из Москвы, потому что боялся, что они опять поймают его. А он даже не знает, чего они от него хотят. Надо было ей все рассказать.
И пойти в милицию. Нет. Если в милиции что-нибудь заподозрят, тогда конец. Маму арестуют. А если все-таки это не она? Какой же он дурак: ему надо было спросить у них, как убили отца. Ведь оружия у мамы нет. Как же она могла это сделать? Может, купила пистолет? На рынке запросто можно купить. Пистолет или вообще любое оружие. А куда она его дела? Спрятала? Если спрятала, то это конец: квартиру обыщут и его найдут. Но ведь она не дура. Наверняка она выбросила его. Или вовсе не было никакого пистолета, с чего он взял? Ну да, не было… А чем тогда она его?.. Кинжалом, что ли? Отец сильный, с ним не всякий мужик бы справился, а уж мама… А может, все это ерунда, и никого она не убивала? А если и убила, то никто ее не подозревает? Ведь мент с тех пор так больше и не пришел? Значит, они оставили ее в покое. А значит, и он должен успокоится: по крайней мере, в течение ближайшего месяца ему ничего не грозит, а там…