Это обозначало, что в любой анкете Янек мог заполнить графы так, чтобы продемонстрировать тестировщикам любой тип личности. Получалось это у него без труда - обладая аналитическим складом ума, он быстро просек схему, какой ответ в какую "лузу" попадает, и в дальнейшем точно знал, как надо отвечать, чтобы составить о себе нужное впечатление. Его талант не остался не замеченным, и очень скоро ему стали платить за то чтобы он помогал делать "адресную" рекламу - то бишь такую рекламу, которая била точно в цель и была направлена на определенный сектор потенциальных покупателей.
Еще на пятом курсе он женился - девушка была с квартирой и с влиятельной родней. Но брак долго не продержался - сгоревшее сердце Янека не позволило ему отнестись снисходительно к попыткам супруги направлять его усилия туда, куда ей хотелось бы. Стоило ей заикнуться пару раз о том, сколь многим Янек был ей обязан, как он подал на развод и вновь стал свободен как ветер. От этого брака у него остался сын, с которым Янек практически не общался ни до, ни после - даже желания не возникало.
Второй его брак был удачнее - к тому моменту Янек был уже признанным имиджмейкером, и кое-чему научился в отношениях со "слабым полом". Это обозначало, что он всегда знал, что нужно сказать супруге, чтобы минимизировать скандалы или получить от нее нужный результат. Но наконец ему это надоело. А потом в его работе имиджмейкера случился серьезный кризис, но вместо того, чтобы поддержать мужа, его супруга поддержала тех, против кого Янек не то чтобы выступил, но с чем был категорически не согласен.
И он ушел - ушел в полную неизвестность, ушел в скитания. Он выписался из квартиры и превратился в бомжа. И покатился под гору - вниз, вниз и вниз. Войдя в круг таких же как он сам бродяг, людей без постоянной работы и жилья, без семьи и без будущего.
Так что появление Михайла со Стасом оказалось как раз вовремя, чтобы позволить Янеку оттолкнуться от дна и вынырнуть на поверхность, чтобы глотнуть пару глотков свежего воздуха.
Когда начались репетиции, Янек просто ожил, но вместе с тем он прекрасно понимал, что для успеха у публики одного профессионализма двух товарищей по ансамблю не хватит, не говоря уж о том, что даже 30-то лет тому назад их слава не выходила за пределы города N и области. Ну да, они ездили по фестивалям, но там всегда была такая толпа, то есть столько самых разных групп, что ничем особенным там выделиться на фоне остальных ансамблей или отдельных исполнителей им не удалось ни разу.
Это все обозначало, что найти новый свежий голос было необходимо во что бы то ни стало. Янек немало времени потратил на поиски. Но, как он и ожидал, все, кто согласился бы с ними бесплатно спеть, были из начинающих, то есть готовых вообще на все. К сожалению, эта готовность "на все" не способна была заменить талант, то самое "ангел поцеловал к темечко". Тех кто чисто берет нотки и попадает в ритм было полно, но их пение не трогало абсолютно - все они были легко заменимы любым другим.
То есть уболтать ради одного концерта можно было многих, особенно из студентов и особенно если слегка подольстить, но взлететь - ни с одним. А выгонять потом человека, которого обнадежил - это Янеку казалось неэтичным. И он не решался ни к кому подойти и заговорить. А между тем урочная дата приближалась, и необходимо было принимать решение.
Он снова завидовал Гене-Крокодилу - вот кто вообще ни о чем не переживал! Генка добросовестно отыгрывал на репетициях, но голова его явно была занята чем-то своим, одному ему известным. Для бизнесмена это было, разумеется естественно, а если бизнесмен был еще и изобретателем, то естественно вдвойне. Поэтому Янек его своей проблемой не грузил, и даже наоборот, охотно выслушивал все, что Генка на него обрушивал, надеясь, что в процессе всего вороха Крокодиловых идей у него проклюнется некая мысля, позволяющая сделать нужный выбор.
- Чего ты переживаешь? - спросил его, наконец, Генка, заметив его уныние - как оказалось, он прекрасно понимал, отчего Янек вторую неделю озабочен сверх меры. - Неужели ты всерьез надеешься, что нас заметят серьезные люди? Вот увидишь, ностальгия у Михайла со Стасом пройдет, они уберутся назад в США - и на этом все закончится. А мы с тобой останемся при своих. То есть я при своей автомастерской, а ты при своей газете.
- Я тоже так думаю, но как же мне того не хочется!
- Не парься. Лучше помоги мне испытать мой костюмчик.
- То самый, над которым ты работал? С проводами и ускорителями? Неужели довел до ума?
- Вот именно что тот самый. И довел. Я его уже одевал, теперь надо чтобы кто-то другой опробовал. Для чистоты эксперимента.
И Генка достал с одной из многочисленных полок гаража чемоданчик, из которого извлек синий спортивный костюм.
- Утепленный! - сказал он с гордостью. - Зима, она и с ускорителем зима. Давай, влезай в трико. Ты не намного меня ниже, и брюки внизу на манжетах, поэтому свисать ничего не будет, не бойся.
- Я и не боюсь, - поморщился Янек. - А если ничего не получится?
- Тоже не парься. Походишь несколько деньков в теплом трико. Я бы отдал его тебе насовсем, но у меня он работал, и надо будет посмотреть, почему на тебе получается сбой.
Янек облачался в обнову без всякого желания. Идея три дня ходить обвешенным проводами вовсе не казалась ему интересной, но обидеть друга отказом он не мог. Однако трико действительно оказалось теплым, и, мало того - надев его, Янек словно помолодел. Он снова двигался легко и свободно, и голова работала четче, и слух обострился.
Чувство легкости и бодрости сохранялось у Янека целый день, и после работы он впервые за долгие-долгие годы решил прогуляться по городу, то есть пойти в свое логово не на прямую, а сделать небольшой крюк, благо погода стояла теплая. И вот тут-то он постиг, что удача действительно способна спускаться с небес к тем, кто ее упорно ищет - на подходе к знакомому Янеку по прошлой жизни подземному переходу до него донеслись звуки гитарных переборов, а затем голос певца - бархатный, проникновенный и оригинального тембра.