- Ну, я их не знал, конечно тогда. Но мой фатер под них балдел конкретно - извиняюсь за выражения, но это его слова.
- Он действительно из казаков?
- Кто? Мой предок? В общем-то да, наверное.
- Как, вы не знаете?
- Просто не интересовался. У нас дома висит на стене фуражка с околышем, и пара фото в альбоме времен первой мировой. Но ни отец, ни мать, ни дед, пока был жив, никогда мне ничего такого не рассказывали, чем можно было бы гордиться или вообще похвастать... Интересно, а почему я тебе все это рассказываю?
- Не знаю, наверное потому, что я спросила, - отвечала Марина, засмеявшись. - Мне просто любопытно, отчего ты с таким талантом играешь и поешь здесь, а не со сцены в какой-нибудь филармонии. Ты самодельщик, да?
- Не-а, я заканчивал музыкальную школу по классу гитары.
- Тогда почему "казак"?
- Потому что самая моя первая написанная мной песня, которую я вынес на публику, начиналась так:
"Скоро в поле маков цвет зацветет,
А Семен-казак на войну идет.
Будет девушка его дома ждать,
Но его судьба - жизнь в бою отдать."
- Сыграй! - требовательно попросила .Марина эдаким "учительским" голосом.
"Милого с войны девке не встречать,
Не обнять его, к сердцу не прижать.
Он женой ее уж не назовет,
И не с ним она деток заведет." -
Затянул музыкант песню, напоминавшую старинные казацкие из репертуара известных хоров.
- Неужели сам сочинил? - изумленно произнесла Марина, когда стихла последняя нота.
- Ну да, кто же еще! Оттуда и пошло, "Семен" да "Семен". Все уже и позабыли, наверное, что по жизни я Сергей.
- А почему ты не выложишь свои песни в Интернет?
- А как? Что выкладывать-то? Нужна специальная аппаратура для записи и собственная студия, потому как профессионалы сдирают бешеные деньги за услуги.
Марина изумленно на него уставилась.
- Ну ты и дремучий! - наконец произнесла она. - какая аппаратура? Какие бешеные деньги? У тебя что, даже ноутбука нет?
- Есть, конечно, но чем это поможет?
- Значит, ты снимаешь квартиру, и у тебя нет никого из знакомых, где бы можно было поместить стойку с микрофоном, хотя бы самый примитивный фотик на штативе и просто записать самого себя на камеру, а затем запустить это на You-tube?
- Качество не то.
- Качество? - всплеснула Марина руками. - Ты хоть видел, что выкладывает народ в Интернет? Какую фигню, и сотни тысяч просмотров, и никому никакое качество вовсе не нужно! Зато их пение попадает в эфир, и люди знают их имена. А у тебя собственные песни - целая куча, наверное, и ты стесняешься?
- Ты в этом деле ничего не понимаешь, - насупился Семен. - Пусть кто-то другой лепит халтуру, а я не хочу. Я себя уважаю. И квартира у меня есть, кстати. Здесь, в городе. Местный я.
- Ну так зачем же дело встало? - снова всплеснула руками Марина. - Оборудуй студию - тысяч в 50 вполне уложишься. Правда, компьютер лучше стационарный, с хорошей звуковой платой - можно, кстати, купить отдельно и вставить дополнительно в соответствующее гнездо. Далее приобретаешь качественный микрофон...
- У меня есть, - оборвал ее поучения Семен.
- Тогда за чем же дело встало?
- Не умею я записывать.
- Ну так научись! Это же очень просто - я и то пару раз делала.
- Смеешься?
- С чего вдруг? У меня соседка по комнате специалист по информатике по диплому, она мне много чего показала.
Семен посмотрел на нее изучающе. С одной стороны, потом с другой...
- Вспомнил! - воскликнул он. - Ты та подруга Нинель, которая забойно ломает рок-ен-ролл.
- Шейк, - поправила Марина, вздернув нос.
- А разница? Сейчас ни то, ни другое давно не танцуют. Но та прическа тебе конкретно шла. И фигурка у тебя просто шик.
- До свиданья! - ехидно ответствовала Марина, и развернувшись, оперативно покинула опасный для ее жизненных планов пятачок пространства, продолжив свой прерванный путь на другую сторону проспекта.
Она хотела пройтись по центральным магазинам, куда иногда заглядывала чисто как в музеи, на экскурсию, и когда через пару часов снова прошлась по тому переходу, музыканта по имени Семен там уже не было.
В течение следующей пары недель Марина очень часто бывала в том проходе, но ни Семена, ни черного песика с забавными ушами-антеннами за все то время не встретила. Зато девчушка с ребенком больше не жалась к стенке перехода, а сидела на ящике внутри. Ребенок, кстати, был настоящим - Марина однажды видела, как юная мать его кормила. Каждый раз она покупала для несчастной пару пирожков, батон и кефир - денег не давала, потому что слышала, будто деньги забирает у нищих особая нищенская мафия. Но еда было другое дело - пирожки и кефир юная мать сразу же жадно поглощала, бедняжка явно была очень голодна.
Последний раз Марина заметила возле нее каких-то кавказцев, которые при приближении Марины дружно повернули головы в ее сторону, и на лицах у них читалось четкое любопытство. А потом девочка с ребенком из перехода исчезли, зато появился Семен, и не успела Марина с ним поравняться, как он ее окликнул.
- Привет! - сказал он. - Ты обещала мне помочь, вроде бы.