Марина вынуждена была отрицательно покачать головой.
- Во-от, - укоризненно протянул странный бомж, подняв вверх указательный палец второй, то есть свободной руки. - Поэтому присаживайся здесь, рядом со мной и повествуй.
Он извлек, опять же свободной левой рукой (правой он продолжал держать Марину) из необъятного кармана плаща кусок сложенной вчетверо тонкой подложки под ламинат и, буквально силой опустив на него корпус Марины, сам уселся рядышком на газете. Помолчав, странный бомж произнес:
- Так каким же способом ты сократила жизнь своей матери? Довела до инфаркта грубым словом или подсыпала ей яда в суп?
- Я захотела больше никогда ее не видеть - и она умерла.
- От одного твоего желания?
- Да, - буркнула Марина, отводя взгляд.
- И поэтому ты подписала себе смертный приговор?
- Да. Вам не понять.
- Куды уж нам с грыжей! - мрачно засмеялся бомж. - Тебе не кажется, что ты никем не уполномочена брать на себя роль прокурора или палача?
- А если я еще что-нибудь такое же пожелаю? И кто-то снова умрет? Не хочу! Пусть лучше я! Сразу!
Бомж пару секунд помолчал.
- Так вот оно в чем дело! - произнес он, наконец. - Давай тогда разберемся. Медленно и не торопясь. Отчего все же умерла твоя матушка? Что написано в медицинском заключении?
- От язвы, - тихо проговорила Марина.
- Вот так внезапно?
- Нет, она долго болела. Ей нельзя было пить. Совсем! Но она пила. Запоями.
- А когда ты приезжала, она пить переставала...
- Нет, она все равно пила.
- И даже не подозревала о своей язве?
- Конечно же знала! Она ведь так мучилась!
- И никто ее не предупреждал, что все это плохо закончится?
- Смеетесь? Да все ей вокруг хором твердили, что если она не бросит пить, то не сможет довести детей до совершеннолетия.
- Тогда в чем ты себя винишь? Случилось то, что и должно было случиться.
- Я должна была ее убедить! Я должна была пожелать что-нибудь такое, чтобы она излечилась от алкоголизма и стала снова нормальной! А вместо этого...
И Марина всхлипнула. Бомж немного помолчал и молвил:
- Ну вот перед тобой я, тоже алконавт со стажем, и мне тоже пообещали, что до пенсии я не до живу. - Найди такие слова, чтобы они меня убедили и сделали трезвенником. Я не тороплю тебя, нет - поищи, подумай, включи все имеющееся у тебя красноречие. Ты ведь будущая учительница, разве не так?
- Я не сумею! - возразила Марина несколько удивленно. - Это же невозможно, разве не так?
- Невозможно, - согласился бомж. - Я не брошу пить, как ни старайся. Твоя мать отмучилась, и ей было бы очень грустно, если бы она тебя сегодня увидела рядышком с собой на небесах.
- Или в аду, - молвила Марина, содрогнувшись.
- Тем более там... Да, кстати, насчет желаний... У тебя случайно нет подруги, которая все получает в два раза больше, чего бы ты ни захотела поиметь?
Марина содрогнулась. Только теперь до нее дошло, что Нельку она сегодня тоже приговорила, одновременно с собой.
- А откуда Вы знаете? - вымолвила она испуганно. - Вы тоже...
- Да, получил монетку достоинством в 25 рублей, на которые ничего нельзя купить. Целых 9 месяцев тому назад. И что, ты рекомендуешь мне прыгнуть с моста на пару с тобой? Ну так я даже утонуть не сумею, поскольку слишком хорошо плаваю, а вода еще не достаточно холодна.
- И как же Вы с этим справляетесь?
- Да никак. Одно только понял: слишком плохие желания не исполняются, как и слишком хорошие. Пожелать всеобщего мира на земле не получится. Так что к смерти своей матери ты не причастна никаким боком... Идем, получишь назад свой рюкзак, и езжай куда ехала. Бери от жизни свой кусок пирога, и вкушай его, стараясь не обжигаться. Желания - они не только у тебя есть!
<p>
15.</p>
<p>
Янек и смерть</p>
Тем летом Янек действительно заметил странную закономерность: стоило ему пожелать, чтобы у него что-то было, как у кого-нибудь из его соседей по подвалу оказывалось примерно то же самое, только в два раза больше или такое же, но гораздо лучшего качества.
Например, штиблеты - стоит сказать, что для любого бомжа именно обувка являлась самой проблемной частью экипировки. Правда, в последние годы в продаже появились легкие дешевые шлепанцы, цельнолитые из какого-то материла типа пластмассы. Именовались они пляжной обувью, и без носков натирали ноги, но потом Янек догадался смазывать натертые места кремом для рук (в подвале он носков не носил - берег "на выход" - и о чудо! - шлепанцы волшебным образом размягчились, приняли форму его ступней и натирать перестали. Ну так что же? Стоило ему это заметить, как Лукич, его сосед слева, приволок таких целых две пары - одну "подогнали", а вторую он нашел на улице в оброненном кем-то пакете.
И это был только один из примеров, когда Янек покупал по дешевке, а Лукич подбирал возле мусорных ящиков бесплатно. Лукича слишком часто начали угощать, причем именно в тот день, когда Янек чего-то хотел, и ему отрубалось.
Самое же поразительное совпадением произошло в середине августа. Янеку как раз пообещали выплатить гонорар за тексты к музыкальным номерам одного из спектаклей - спектакль имел оглушительный успех, театр собирал аншлаги, ну и Янеку раз в месяц отстегивалась какая-то стопка рублей - не сильно много, но Янек и тому бывал рад. Однако цимес был не в этом - ему пообещали заплатить сразу два театра одновременно, то есть это было уже ощутимо.