- Подстраховаться надо, - сказал он. - Я чувствую, что Галюнин муж еще тот жук, запросто может подгадить. Надо чтобы в случае чего можно было кого-то поставить декорации менять. Представляешь, что будет, если посередине гастролей ему вожжа под хвост попадет?
Марина представила - и написала в школе заявление на отпуск за свой счет. Она едва-едва успела добраться - на следующий день группе предстояло выехать чуть ли не с утра, а до этого погрузиться, ничего не забыв, причем количество пассажиров увеличивалось на два туловища.
- Будешь производить съемку и вообще посмотришь, как это все выглядит из зала, - сказал Янек тоном, не допускающим возражений. - Ты невеста или не невеста? Невеста, а, значит, ты официальный член нашей команды.
Эту первую гастрольную поездку Семена запомнили на всю оставшуюся жизнь не только Марина с Галюней. В микроавтобусе на этот раз было тесно, зато не скучно.
- Осталось нам со Стасом прихватить своих благоверных, - и понадобиться покупать автобус побольше, - проворчал Михайло.
- Обязательно прихватите, когда они дорастут до роли художников-декораторов, - отвечал Семен.
- Даже так? - удивился Стас.
- А вы думали, будто все, что будет мелькать на экране за нашими спинами, одна Галечка рисовала?
- Я бы не успела, - подтвердила Галюня. - Слишком мало было времени. Мы вдвоем соображали.
Марина кивнула.
Всю дрогу они с Семеном сидели рядом и молчали. Марина дремала, опустив голову ему на плечо, как этого требовала ее роль, потому что у Галюни эта поездка также была первой, и для ее мужа, сидевшего за рулем, все должно было быть убедительно донельзя. Левой рукой та обнимала свою гитару, а гитара Семена стояла в кофре возле ее ног.
Люк лежал под сидением Семена с Мариной - в общем, их маленькая семья была в полном сборе.
Во время выступлений Марина сидела в зрительном зале, постаравшись расположиться в той точке, откуда открывался наилучший обзор на сцену. Каждый день гастролей она выбирала разные места, чтобы видеть декорации и мизансцены с разных ракурсов и с разным приближением, и снимала, снимала, снимала. Запасной аккумулятор позволял ей это делать в течение всего концерта, и поставив камеру на штатив, она имела возможность освободить голову для взгляда со стороны и отслеживания реакции публики на те или иные их с Галюней находки.
Каждый концерт, кстати, состоял из двух отделений - в первом выступала местная самодеятельность, и местная публика неизбежно должна была сравнивать их выступление с выступлениями своих любимцев. И еще обозначало это, увы, что заплатить им должны были, исходя из цены билетов, вообще мизер - хватало только-только окупить бензин и местную гостиницу. Ну, и "на поесть."
- Чистая благотворительность, - проворчал муж Галюни после первого концерта. - В чем смысл-то всех этих фейерверков?
- В рекламе, - отвечал Стас. - после этих гастролей мы сможем себя позиционировать как профи, побывавшие там-то и там-то. С хвалебными вырезками из местных газет. А зарабатываем мы на корпоративах. Если о нас заговорят, то мы сможем поднять цену до нужного уровня, и тогда хватит всем не только на хлеб, но и на масло к этому хлебу.
- Хм...- молвила Галюня. - А я думала, что мы занимаемся искусством.
- Так оно и есть, - сказала Марина. - Именно искусством мы и занимаемся. Сегодня мы несли его в широкие народные массы.
Галюня недоверчиво на нее посмотрела.
- Ты шутишь, надеюсь?
- Нисколько. Или ты думаешь, что если кто-то не олигарх и не может заплатить бешеных бабок, то он не нуждается в красивом и настоящем? Ты видела, какими глазами смотрели люди на твое выступление?
- На наше, - поправил Марину Семен.
- Угу, на ваше. Для них это было все равно, что попасть в сказку. В прекрасную и волшебную.
- Я ничего такого не заметила.
- Из-за света прожекторов.
- У них своя сказка есть. Местная. - угрюмо проговорил муж Галюни. - И до нашего появления они вполне были ей довольны.
- Вот этим вот подражанием тому, что на них льется из всех утюгов? Извините меня, но это не искусство, а разевание ртов. Люди поют, конечно, и это хорошо, что им есть куда пойти отвести душу, но платить деньги за то, чтобы посмотреть на самих себя, никто бы из них не стал. А сегодня мы показали им нечто особенное, чего они раньше не видели. Ради одного этого стоило сюда приехать.
- Ну да, ну да! - снова саркастически проговорил Галюнин муж. - Дорогая, поехали-ка лучше домой. Ты попробовала, показала себя, на что способна, а эти бессребреники пусть и дальше играются в свои игры.
Михайло со Стасом тревожно переглянулись.
- Да скатертью дорожка, - сказала Марина. - Я знаю весь репертуар группы, и тоже рот разевать способна. Только не забудь оставить здесь все наработки со световыми эффектами - они принадлежат группе, а не тебе.
- Их делала Галя! - возразил ее муж.
- По моим личным эскизам. Которые я ей лично присылала, и которые хранятся у меня на компе, а копии спрятаны в надежном месте, с проставленными датами. Как и вся наша с ней переписка. Так что если вздумаете кому-либо их продать - мы станем с вами судиться. А поскольку у меня есть знакомый юрист, то сдерем такую неустойку, что мало вам не покажется.
- Автобусы уже не ходят.
- Мы скинемся на такси - прямо до N довезет, хоть до самого дома.
- Дорогая, тебе не кажется, что тебя занесло? - с некоторым удивлением ее горячностью вмешался Семен.