и шли и шли вперед по неухоженной просеке. Ноги, непривычные к таким долгим переходам, ныли, а в желудках бурчало от голода. Когда солнце стояло уже высоко в небе, а тропинка внезапно вывела их на залитую светом и поросшую мягкой травой маленькую опушку, решили сделать привал. Здесь даже обнаружились кустики лесной малины с крошечными ягодами. И дети, как голодные зверьки, накинулись на них, собирая в ладошки и отправляя горсти в рот. Потом, довольные, с перепачканными малиной губами, развалились за земле, подставляя зарумянившиеся щеки солнцу. От тепла их разморило, и они незаметно погрузились в сон. Мальчик проснулся от того, что в его плечо уперся твердый предмет. Он открыл глаза, пытаясь понять, что его разбудило. В плечо упиралась палка - обычная неотесанная палка, каких полно в лесу - просто обрубок ствола небольшого деревца. Дело тут было в другом. Палку сжимала крючковатая, покрытая морщинами рука, до кончиков пальцев укрытая черным рукавом. А хозяйкой руки оказалась отвратительная на вид старуха. Черный капюшон закрывал ее голову и часть лица, но даже то, что виднелось наружу - острый подбородок, покрытый седыми острыми волосками и тонкий, хищный нос - доверия не вызывало. Старуха стояла над мальчиком и настойчиво толкала его палкой в плечо. Мальчик вскочил на ноги и хотел уже разбудить сестру, но старуха ухватила его за руку и притянула к себе. Ее ужасный нос почти уткнулся в щеку мальчика, а блестящий глаз, сверкнувший из-под капюшона, казалось, видит его насквозь. Другой глаз, затянутый белой пленкой, был тускл и безразличен. Мальчик уперся рукой ей в грудь, вырываясь. На какое-то мгновение ему показалось, что старуха своим острым носом выклюет ему глаза. Но она сама уже отпустила его. - Что такие милые дети делают в лесу, так далеко от города? - спросила она хрипло, словно давно уже не разговаривала и немного разучилась это делать. - Заблудились? Мальчик дрожал от омерзения и ничего не отвечал. А девочка продолжала сладко спать, не слыша ничего. - Пойдемте ко мне, я напою вас чаем, - продолжила старуха, стараясь говорить мягко, но голос ее скрежетал, как колеса несмазанной телеги. - Нет, спасибо! Нам некогда, - наконец, ответил он, стараясь говорить вежливо, чтобы не разозлить страшную гостью. Он совершенно не желал отправляться в ее дом. Еще отравит, чего доброго! Девочка, наконец, проснулась и сидела, не понимая ничего, переводя взгляд со старухи на брата и обратно. Ее пробуждение не было таким жутким, как у мальчика, поэтому она видела лишь старую женщину хоть неприятную на вид, но совсем неопасную. - Пойдем, - сказала она тихо, поднимаясь на ноги и обнимая брата за руку. - Очень пить хочется. И есть. Потом наклонилась к самому уху и прошептала: - Ну что она нам сделает? Мы вдвоем сильнее ее в десять раз! - Ладно, - нехотя согласился мальчик. И они пошли вслед за старухой, тяжело ковыляющей впереди, снова в лес, но в другую сторону от дороги. Мальчик внимательно смотрел по сторонам, запоминая путь. Далеко, однако, они не ушли - маленький ветхий дом словно выпрыгнул к ним навстречу. Увитый дикорастущим плюшем и наполовину ушедший в землю, он, настолько слился с окружающим его лесом, что бросился в глаза лишь тогда, когда они подошли вплотную. - Заходите, - проскрипела старуха, отворяя дверь. Внутри было пыльно и темно, пахло плесенью. Всю мебель лачужки составлял покосившийся стол, пара лавок, печь с лежанкой и старый сундук в углу. Сундук был изъеден ржавчиной от сырости, пропитавшей все вокруг, но было видно, что когда-то давно, эта вещь была гордостью хозяйки - дорогой, окованный медью и даже кое-где украшенный разноцветными стекляшками, изображающими драгоценные камни. Старуха сразу прошла к печи, неторопливо разводя огонь, наполняя котелок водой из стоящего у печи ведра, кроша в него травы. К детям она даже не оборачивалась. Брат с сестрой, оробев, присели на лавку, в молчании глядя на черную спину. Наконец, вода в котелке закипела и на столе перед детьми появились две глиняных кружки с душистым чаем и тарелка полная сухарей. Дети, боязливо поглядывая на хозяйку, все же приступили к трапезе, слишком голодны были оба. - Откуда вы пришли? - повторила вопрос старуха. - Вы брат с сестрой? - Нет, - зачем-то соврал мальчик. - Мы просто похожи. А живем мы в городе. Пошли вчера в лес, да заблудились. Но уже нашли дорогу домой. Так что все в порядке! Он выпалил все это на одном дыхании, а сестра лишь покачала головой, удивляясь тому, как складно брату удается врать. Старуха помолчала. - А как там, в городе? - спросила она, и отчего-то детям послышалась в ее голосе грусть. Девочка поспешно запихала в рот сухарь, чтобы не отвечать на этот вопрос, врать она не умела, поэтому решила предоставить это дело брату. Раз уж у него так хорошо получается. Мальчик пожал плечами, показывая всем видом, что говорить про это ему не интересно. «Какая скука!» - читалось на его лице, и старуха, ожившая на мгновение в ожидании рассказа, вся съежилась, поняв, что рассказа о городе она не услышит. - Оставайтесь на ночь, - вдруг сказала она. - Темнеть стало рано. Вы не успеете добраться в город до темноты. А утром со свежими силами отправитесь в путь. Дети переглянулись, не зная, что ответить. - Схожу пока к ручью за водой, а вы подумайте, - сказала старуха, давая им время поразмыслить. Она медленно поднялась, опираясь тонкими, сухими пальцами о стол, натянула капюшон, который так и не опустила ни разу, он лишь немного сполз назад, обнажая седые волосы, и забрав ведро, отправилась к двери. Лишь только она ушла, девочка прильнула к брату, заглядывая в глаза: - Останемся? Давай, а? Она не злая, просто старая очень! Наберемся сил! А завтра, может быть, она нас даже проводит! Но он качнул головой. - Мы ничего о ней не знаем. Девочка оглянулась , словно ища поддержки в окружающих ее вещах. На глаза попался сундук, и она хлопнула в ладоши, озаренная идеей. - Наверное, здесь, в этом сундуке должно быть что-то, рассказывающее о хозяйке! Вязание... Не знаю... Книги... Давай заглянем, и ты перестанешь волноваться! Мальчику идея не очень пришлась по душе, но другая в голову не приходила. Он вздохнул, соглашаясь. Дети вышли из-за стола и, ощущая себя преступниками, на цыпочках, хотя никто их не мог услышать, подкрались к сундуку. Тяжелая крышка не была заперта, лишь петли заржавели, поэтому поддались не сразу, а когда все же удалось приподнять крышку, издали такой звук, что испуганным детям на мгновение почудились в этом протяжном скрипе человеческие крики и стоны. Девочка зажала уши, зажмурилась, но брат удержал крышку. - Что там? - спросила она, секунду спустя, так и не открыв глаз, но в ответ слышала лишь его быстрое дыхание. Тогда, набравшись храбрости, она заставила себя посмотреть. Внутри сундука лежали детские вещи. Много детских вещей. Вязаные шапочки. Крошечные башмачки. Платьица. Брючки. Она все это увидела за секунду и отпрянула, прижав ладони к пылающим щекам. - Что это? - прошептала она, чуть не плача. А мальчик все стоял, вцепившись побелевшими пальцами в край сундука. И в глазах его вновь расползалась тьма. - Я убью ее, - тихо сказал он. Рванул к печи, на ходу оттолкнув сестру. Подхватил прислоненный к стене ухват - тяжелый, железный. Но девочка бросилась к нему и вцепилась в палку с другого конца. - Нет, нет! Не надо! Просто уйдем! - Ты не понимаешь! - кричал он, борясь. - Я не дам тебе этого сделать! - кричала она в ответ. Они тащили ухват каждый на себя, но никто не мог одержать верх, и наконец, разгоряченные, взъерошенные, дети упали на деревянный пол. - Просто уйдем... - повторила девочка. И больше не произнося ни слова, она поднялась и пошла к двери. Открыла ее. Вышла наружу. Брату ничего не оставалось, как только последовать за ней. Он догнал ее, взял за руку и повел за собой, обратно на дорогу, которая рано или поздно должна была вывести их к городу. Увидев тропинку, дети обрадовались ей, как старой знакомой. Солнце сияло еще высоко в небе, где-то в глубине леса раздавались птичьи трели, и трава, нагретая солнцем, издавала такой приятный запах, что дети довольно скоро забыли о старухе. Они были уверены, что уже сегодня доберутся до города, если поторопятся. Да и как можно было верить словам этой жуткой женщины, после того, что они обнаружили в сундуке. Они шли вперед, не оглядываясь и даже не разговаривая. Солнце постепенно опускалось все ниже. Вот оно коснулось верхушек деревьев, вот опустилось за них и еще какое-то время сквозило между стволов. Небо темнело, сначала медленно, но потом в одно мгновение кто-то словно задул невидимую небесную лучину и лес погрузился в темноту. Девочка вцепилась в руку брата. Они еще шли какое-то время, пытаясь разглядеть тропинку в темноте, но потом мальчик остановился. - Нельзя идти дальше - почти нечего не видно. Мы потеряем дорогу и заблудимся. - Придется ночевать здесь? - спросила девочка и вздохнула. Ей вспомнилась ее уютная комнатка в башне. Пусть маленькая и холодная даже летом, но такая родная и знакомая до последнего узора на ткани, покрывающей стены. Как и предыдущей ночью, они обнялись и задремали так, опершись о ствол могучего дерева, склонившего свои ветки над их головами подобно шатру. Ночью никто не потревожил их сон. И они никогда не узнали о том, что в темноте вышла на них волчья стая, но постояв какое-то время, втягивая носами воздух, они, молча, и как будто даже боязливо, отступили, пятясь и не сводя глаз со спящих детей. Проснулись о