решила предоставить это дело брату. Раз уж у него так хорошо получается. Мальчик пожал плечами, показывая всем видом, что говорить про это ему не интересно. «Какая скука!» - читалось на его лице, и старуха, ожившая на мгновение в ожидании рассказа, вся съежилась, поняв, что рассказа о городе она не услышит. - Оставайтесь на ночь, - вдруг сказала она. - Темнеть стало рано. Вы не успеете добраться в город до темноты. А утром со свежими силами отправитесь в путь. Дети переглянулись, не зная, что ответить. - Схожу пока к ручью за водой, а вы подумайте, - сказала старуха, давая им время поразмыслить. Она медленно поднялась, опираясь тонкими, сухими пальцами о стол, натянула капюшон, который так и не опустила ни разу, он лишь немного сполз назад, обнажая седые волосы, и забрав ведро, отправилась к двери. Лишь только она ушла, девочка прильнула к брату, заглядывая в глаза: - Останемся? Давай, а? Она не злая, просто старая очень! Наберемся сил! А завтра, может быть, она нас даже проводит! Но он качнул головой. - Мы ничего о ней не знаем. Девочка оглянулась , словно ища поддержки в окружающих ее вещах. На глаза попался сундук, и она хлопнула в ладоши, озаренная идеей. - Наверное, здесь, в этом сундуке должно быть что-то, рассказывающее о хозяйке! Вязание... Не знаю... Книги... Давай заглянем, и ты перестанешь волноваться! Мальчику идея не очень пришлась по душе, но другая в голову не приходила. Он вздохнул, соглашаясь. Дети вышли из-за стола и, ощущая себя преступниками, на цыпочках, хотя никто их не мог услышать, подкрались к сундуку. Тяжелая крышка не была заперта, лишь петли заржавели, поэтому поддались не сразу, а когда все же удалось приподнять крышку, издали такой звук, что испуганным детям на мгновение почудились в этом протяжном скрипе человеческие крики и стоны. Девочка зажала уши, зажмурилась, но брат удержал крышку. - Что там? - спросила она, секунду спустя, так и не открыв глаз, но в ответ слышала лишь его быстрое дыхание. Тогда, набравшись храбрости, она заставила себя посмотреть. Внутри сундука лежали детские вещи. Много детских вещей. Вязаные шапочки. Крошечные башмачки. Платьица. Брючки. Она все это увидела за секунду и отпрянула, прижав ладони к пылающим щекам. - Что это? - прошептала она, чуть не плача. А мальчик все стоял, вцепившись побелевшими пальцами в край сундука. И в глазах его вновь расползалась тьма. - Я убью ее, - тихо сказал он. Рванул к печи, на ходу оттолкнув сестру. Подхватил прислоненный к стене ухват - тяжелый, железный. Но девочка бросилась к нему и вцепилась в палку с другого конца. - Нет, нет! Не надо! Просто уйдем! - Ты не понимаешь! - кричал он, борясь. - Я не дам тебе этого сделать! - кричала она в ответ. Они тащили ухват каждый на себя, но никто не мог одержать верх, и наконец, разгоряченные, взъерошенные, дети упали на деревянный пол. - Просто уйдем... - повторила девочка. И больше не произнося ни слова, она поднялась и пошла к двери. Открыла ее. Вышла наружу. Брату ничего не оставалось, как только последовать за ней. Он догнал ее, взял за руку и повел за собой, обратно на дорогу, которая рано или поздно должна была вывести их к городу. Увидев тропинку, дети обрадовались ей, как старой знакомой. Солнце сияло еще высоко в небе, где-то в глубине леса раздавались птичьи трели, и трава, нагретая солнцем, издавала такой приятный запах, что дети довольно скоро забыли о старухе. Они были уверены, что уже сегодня доберутся до города, если поторопятся. Да и как можно было верить словам этой жуткой женщины, после того, что они обнаружили в сундуке. Они шли вперед, не оглядываясь и даже не разговаривая. Солнце постепенно опускалось все ниже. Вот оно коснулось верхушек деревьев, вот опустилось за них и еще какое-то время сквозило между стволов. Небо темнело, сначала медленно, но потом в одно мгновение кто-то словно задул невидимую небесную лучину и лес погрузился в темноту. Девочка вцепилась в руку брата. Они еще шли какое-то время, пытаясь разглядеть тропинку в темноте, но потом мальчик остановился. - Нельзя идти дальше - почти нечего не видно. Мы потеряем дорогу и заблудимся. - Придется ночевать здесь? - спросила девочка и вздохнула. Ей вспомнилась ее уютная комнатка в башне. Пусть маленькая и холодная даже летом, но такая родная и знакомая до последнего узора на ткани, покрывающей стены. Как и предыдущей ночью, они обнялись и задремали так, опершись о ствол могучего дерева, склонившего свои ветки над их головами подобно шатру. Ночью никто не потревожил их сон. И они никогда не узнали о том, что в темноте вышла на них волчья стая, но постояв какое-то время, втягивая носами воздух, они, молча, и как будто даже боязливо, отступили, пятясь и не сводя глаз со спящих детей. Проснулись очень рано, мучимые голодом, а больше жаждой. На листьях и траве лежала роса и они, оторвав от подола девочки широкий лоскут, клали его на траву, ждали, пока он пропитается влагой, а после выжимали капли себе в рот. Они потратили на это много времени, но зато почувствовали, наконец, что жажда утолена, да и голод отступил. Сил прибавилось, хотя они все равно продолжали чувствовать себя усталыми и разбитыми. - Пойдем, - сказал мальчик, подавая сестре руку, помогая ей подняться с земли. - Сегодня мы дойдем до города! Она кивнула, не уверенная уже ни в чем. Все, чего ей хотелось сейчас, это вернутся в башню, к любящей нянечке и учителю. Они медленно двинулись вперед, опираясь друг на друга. Шли, глядя под ноги, поэтому, когда из лесной чащи выскочил заяц, дети от неожиданности едва не опрокинулись на землю. Заяц ударил сильными лапами, окатил их брызгами земли, перемешанной с травой, вырванной этим ударом, и скрылся в лесу с другой стороны дороги. Не успели дети опомниться, как следом за зайцем на дорогу выбежал человек. Они успели разглядеть сначала только то, что человек был бородат, его широкополая шляпа закрывала пол-лица, а одежда, некогда представляющая собой костюм охотника, была основательно потрепана временем. В руках он сжимал лук, с дрожащей на тетиве стрелой. Почувствовав движение слева, он развернулся всем корпусом, и стрела уже готова была сорваться мальчику в грудь, но мужчине хватило доли секунды, чтобы понять, что перед ним дети и ослабить натяжение лука. - Вот черти! - выругался он. - Чуть не пристрелил вас! Чего путаетесь под ногами? Мальчик, укрывший собой сестру, облегченно опустил плечи. Не хотелось бы ко всем прочим неприятностям получить еще и стрелу в грудь. - А вы что выскакиваете так внезапно? - с вызовом ответил он. - Мы идем по дороге! Как приличные люди! Мужчина замер на мгновение, приглядевшись к наглецам, но потом вдруг захохотал, сложившись пополам и хлопая себя по коленям. Дети настороженно наблюдали за ним. Странный человек. - Отважные зайцы, - ответил он, отсмеявшись. - Куда путь держите? - Мы идем в город, - ответила за двоих девочка. - Далеко забрались! Я бы проводил, да некогда. Я ищу прекрасную девушку. Мы разлучились недавно, на этой дороге. Разминулись буквально пару часов назад. И вот незадача - никак не могу ее отыскать. Вы не видели? Дети покачали головами. - Нет. Уже сколько идем - никого не видели. Она ваша дочь? - уточнила девочка. Мужчина снова захохотал. Отсмеявшись, снял шляпу, вытер вспотевший лоб. Дети, наконец, смогли рассмотреть его как следует. Лицо заросло темной бородой, давно не стриженной, свалявшейся в единый ком. Глаза, тоже темные, сияли тусклым и болезненным огнем. Волосы, которых давно не касалась расческа и ножницы, повисли сальными сосульками. Неприятный тип. И, возможно, опасный. - Она моя жена! - провозгласил он громко, но не зло, а радостно. - Самая прекрасная девушка на свете! Вот только потерялась, не найти нигде!! Дети невольно попятились и охотник, заметив это, растянул губы в улыбке. - Не бойтесь, зайцы. Идите своей дорогой! А я буду искать свою прекрасную женушку. Они в ответ покивали, обошли его по широкой дуге и, попеременно оглядываясь, торопливо зашагали вперед. Когда отошли на безопасное расстояние, мальчик покрутил пальцем у виска и присвистнул. - Охотник-то совсем... того... - Думаешь? - Уверен! Да его прекрасная женушка, если она вообще была, сбежала от него уже много лет назад. Настоящий сумасшедший. Мальчик потер грудь, ясно представив торчащую из нее стрелу. Дорога все вела и вела их вперед. Становилась то шире, то сужалась так, что ветви стоящих по сторонам деревьев почти касались их рук. Им уже начинало казаться, что путь этот будет бесконечным. Они будут идти, идти и идти пока не состарятся и не умрут. Хотя состариться им вряд ли удастся, еще несколько дней и наступит неминуемая смерть от голода и жажды. Может быть, эта проклятая дорога и вовсе заколдована и будет водить их по кругу. Еще несколько шагов и покажется полянка, на которой вчера они лакомились лесной малиной. А посреди полянки стоит старуха и растягивает губы в страшной улыбке: «Вернулись, деточки!» В ту минуту, когда они, шатавшиеся от усталости, уже почти потеряли надежду, лес вдруг шагнул назад, оставив их наедине с открывшимся взгляду простором. Синим небом, по которому скользили легкие облака. С желто-зелеными квадратами полей, похожими на лоскутное одеяло - они стояли на холме и видели, как далеко простирается возделанная земля. И вдалеке - город. Крепкие стены окружали его, скрывая от глаз площади и дома, но башни дворца были выше стен и позволяли вдоволь налюбоваться собой. Изящные, небесно-голубого цвета они почти сливались с неб