ень рано, мучимые голодом, а больше жаждой. На листьях и траве лежала роса и они, оторвав от подола девочки широкий лоскут, клали его на траву, ждали, пока он пропитается влагой, а после выжимали капли себе в рот. Они потратили на это много времени, но зато почувствовали, наконец, что жажда утолена, да и голод отступил. Сил прибавилось, хотя они все равно продолжали чувствовать себя усталыми и разбитыми. - Пойдем, - сказал мальчик, подавая сестре руку, помогая ей подняться с земли. - Сегодня мы дойдем до города! Она кивнула, не уверенная уже ни в чем. Все, чего ей хотелось сейчас, это вернутся в башню, к любящей нянечке и учителю. Они медленно двинулись вперед, опираясь друг на друга. Шли, глядя под ноги, поэтому, когда из лесной чащи выскочил заяц, дети от неожиданности едва не опрокинулись на землю. Заяц ударил сильными лапами, окатил их брызгами земли, перемешанной с травой, вырванной этим ударом, и скрылся в лесу с другой стороны дороги. Не успели дети опомниться, как следом за зайцем на дорогу выбежал человек. Они успели разглядеть сначала только то, что человек был бородат, его широкополая шляпа закрывала пол-лица, а одежда, некогда представляющая собой костюм охотника, была основательно потрепана временем. В руках он сжимал лук, с дрожащей на тетиве стрелой. Почувствовав движение слева, он развернулся всем корпусом, и стрела уже готова была сорваться мальчику в грудь, но мужчине хватило доли секунды, чтобы понять, что перед ним дети и ослабить натяжение лука. - Вот черти! - выругался он. - Чуть не пристрелил вас! Чего путаетесь под ногами? Мальчик, укрывший собой сестру, облегченно опустил плечи. Не хотелось бы ко всем прочим неприятностям получить еще и стрелу в грудь. - А вы что выскакиваете так внезапно? - с вызовом ответил он. - Мы идем по дороге! Как приличные люди! Мужчина замер на мгновение, приглядевшись к наглецам, но потом вдруг захохотал, сложившись пополам и хлопая себя по коленям. Дети настороженно наблюдали за ним. Странный человек. - Отважные зайцы, - ответил он, отсмеявшись. - Куда путь держите? - Мы идем в город, - ответила за двоих девочка. - Далеко забрались! Я бы проводил, да некогда. Я ищу прекрасную девушку. Мы разлучились недавно, на этой дороге. Разминулись буквально пару часов назад. И вот незадача - никак не могу ее отыскать. Вы не видели? Дети покачали головами. - Нет. Уже сколько идем - никого не видели. Она ваша дочь? - уточнила девочка. Мужчина снова захохотал. Отсмеявшись, снял шляпу, вытер вспотевший лоб. Дети, наконец, смогли рассмотреть его как следует. Лицо заросло темной бородой, давно не стриженной, свалявшейся в единый ком. Глаза, тоже темные, сияли тусклым и болезненным огнем. Волосы, которых давно не касалась расческа и ножницы, повисли сальными сосульками. Неприятный тип. И, возможно, опасный. - Она моя жена! - провозгласил он громко, но не зло, а радостно. - Самая прекрасная девушка на свете! Вот только потерялась, не найти нигде!! Дети невольно попятились и охотник, заметив это, растянул губы в улыбке. - Не бойтесь, зайцы. Идите своей дорогой! А я буду искать свою прекрасную женушку. Они в ответ покивали, обошли его по широкой дуге и, попеременно оглядываясь, торопливо зашагали вперед. Когда отошли на безопасное расстояние, мальчик покрутил пальцем у виска и присвистнул. - Охотник-то совсем... того... - Думаешь? - Уверен! Да его прекрасная женушка, если она вообще была, сбежала от него уже много лет назад. Настоящий сумасшедший. Мальчик потер грудь, ясно представив торчащую из нее стрелу. Дорога все вела и вела их вперед. Становилась то шире, то сужалась так, что ветви стоящих по сторонам деревьев почти касались их рук. Им уже начинало казаться, что путь этот будет бесконечным. Они будут идти, идти и идти пока не состарятся и не умрут. Хотя состариться им вряд ли удастся, еще несколько дней и наступит неминуемая смерть от голода и жажды. Может быть, эта проклятая дорога и вовсе заколдована и будет водить их по кругу. Еще несколько шагов и покажется полянка, на которой вчера они лакомились лесной малиной. А посреди полянки стоит старуха и растягивает губы в страшной улыбке: «Вернулись, деточки!» В ту минуту, когда они, шатавшиеся от усталости, уже почти потеряли надежду, лес вдруг шагнул назад, оставив их наедине с открывшимся взгляду простором. Синим небом, по которому скользили легкие облака. С желто-зелеными квадратами полей, похожими на лоскутное одеяло - они стояли на холме и видели, как далеко простирается возделанная земля. И вдалеке - город. Крепкие стены окружали его, скрывая от глаз площади и дома, но башни дворца были выше стен и позволяли вдоволь налюбоваться собой. Изящные, небесно-голубого цвета они почти сливались с небом, и оттого напоминали мираж. Все было точно так, как они представляли себе в своих мечтах. - Вперед! - сказал мальчик, крепко взяв сестру за руку, чувствуя, как возвращаются силы. - Мы почти пришли! Хотя им понадобилось еще несколько часов, чтобы приблизиться к стенам города, но они уже не так ощущали усталость, как прежде. Конец путешествия был близок, а это придавало им сил. По дороге они срывали спелые колосья и жевали зерна, а еще обнаружили колодец и вдоволь напились из него холодной и сладкой воды. Постепенно стали встречаться люди, работавшие в поле, или идущие к городу по той же дороге. Люди не обращали на них ни малейшего внимания, а дети, не видевшие прежде никого, кроме няни и учителя, испуганно жались друг к другу. Ворота города были открыты, но путь преграждали стражники. Хотя преграждали - громко сказано. Один из них, разморенный от жары, прислонился к каменной кладке, чтобы камни хоть немного остудили его закованное в доспехи тело. Шлем валялся на земле, а стражник с большим удовольствием хрустел сочным яблоком. Второй, приспособив бочку вместо скамьи, просто сидел, тупо уставившись перед собой. Дети могли пройти незамеченными, никто бы не обратил на них, двух маленьких оборванцев, внимания, но они сами обратились к стражникам. - Как нам пройти во дворец? - спросил мальчик у стражника, сидевшего на бочке, но тот сделал вид, что не услышал. Вступать в беседу с маленьким нищим - нашел дурака. Но мальчик оказался настырным, повторяя вопрос снова и снова, пока не вывел стражника из душевного равновесия. - А может быть, тебе лучше показать дорогу к городской тюрьме? - рявкнул тот, сгребая наглеца за шкирку. - Кто ты вообще такой и что забыл во дворце? - Мы королевские дети! - пискнула девочка, испугавшись за брата. Стражник, тот, что грыз яблоко, даже прервал это занятие, заинтригованный таким поворотом дел. - Ну-ка, ну-ка, повтори, - попросил он, взяв девочку за плечи и разворачивая к себе. - Вы кто? - Мы королевские дети, - повторила она шепотом, ощущая, как нелепо это звучит сейчас. Мужчины переглянулись и засмеялись, первый даже отпустил воротник мальчика и благодушно потрепал его по макушке. - Новое дело! - весело сказал он. - Будь у нашей королевы дети, мы бы все об этом знали! У городской стены уже собралась небольшая толпа, оживленно наблюдающая за беседой. - Да они умом тронулись, бедолажки, - крикнула упитанная женщина. У ее ног стояла корзина, полная сдобы, а подол платья был усыпан мукой. - Идите вот, возьмите себе по булочке! Но дети, поникшие, растерянные, жались друг к дружке, не понимая, что делать дальше. Не так они представляли возвращение домой. Да и кто сказал, что здесь их дом? Кто сказал им, что они королевские дети? Придумали себе красивую сказку! Может быть, их заперли, потому что они дети преступников? Ах, не надо было убегать... Весь этот длинный путь был проделан зря. Никто не ждал их в этом городе, в этих прекрасных небесно-голубых башнях. - Вы издалека пришли? - сжалился тот, кто еще недавно бушевал, сжимая тонкий воротник мальчишеской рубашки, в конце концов, у самого дома росла парочка сорванцов. - И денег, небось, нет? Вот, держите. Он снял перчатку, покрытую металлическими чешуйками, и высыпал на ладонь несколько мелких монет. - Поешьте. Переночуйте. И идите домой. Кто-то разыграл вас. Толпа ободрительно загудела, и чувствительный стражник даже снискал несколько вялых хлопков. - А если хотите посмотреть на дворец, то идите по этой улице, не сворачивая. Дорога приведет вас прямо нему, - договаривал он, обращаясь уже к спинам детей. А они так и сделали - пошли по улице, не сворачивая. Потому что больше им некуда было пойти. Они вышли к воротам совсем скоро. Ворота, ажурные, тонкие, словно связанные спицами, а не выкованные из железа, были закрыты. Однако можно было заглянуть сквозь широкие просветы и увидеть сад, фонтаны и дорогу, вымощенную камнями, ведущую в сторону спрятанного в глубине сада дворца. А если запрокинуть голову, то можно было разглядеть вершины башен, узкие окна и узорные балкончики. Дети стояли и молча смотрели вверх, осознавая, что еще минута-другая и надо будет развернуться и пуститься в обратный путь. Они держались за руки, и непрошеные слезы бежали по щекам. Вдруг девочка увидела, что на один из балконов стремительно вышла женщина. С такого расстояния было трудно разглядеть ее лицо, но ясно видно было, что женщина взволнованно оглядывается, ищет что-то взглядом и вдруг, зашатавшись, прижимает руку к груди там, где сердце. Потом оборачивается к невидимому собеседнику, оставшемуся внутри, и произносит несколько слов, ветер доносит лишь обрывки их: «Немедленно... вести...» Она произносит их, указывая рукой вниз, туда, где у воро