Глаза Анахеля дрожали, ярость и жестокость бушевали в его глазах полных самообладания, и чувства эти только накапливались, закидывая боль и истощение на второй план.
Теперь тень помчалась вперёд, её руки с клинками полумесяцами были отведены крест — накрест, и они рубанули, взметаясь двумя размытыми пятнами, но Анахель всё прекрасно видел, хоть движения тени были крайне быстрыми даже для него. Клинки прочертили две дуги, желая срубить ноги Анахеля, но последний, подпрыгнул, и тупой удар воли отправил его в полет. Его спина пробила стену, и он ворвался в дом, где за поздним ужином собралась семья.
Они увидели истекающего кровью человека, который катился кубарем, и оставлял после себя шлейф из крови, а затем они увидели темный блик, и услышали звон. Для семьи всё происходило слишком быстро, и они, не желая тратить свои жизни понапрасну, умчались прочь из своего же дома.
Анахель отбил клинок тени, своим мечом, и его оружие отскочило назад с рукой, второй клинок полумесяц мчался к его грудной клетке. Рука Анахеля метнулась, и ножом он отбил второе оружие, а затем почувствовал холод на затылке, он пригнулся, уклоняясь от клинка воли, который промчался прямо над его головой, врезаясь в деревянную опору дома, и срубая её.
Тень скрестила руки, и ударила клинками вперёд. Анахель заведенными клинками так же начал движение, опуская их на тень сверху. Тень продолжала замах, и ударила потоками воли по клинкам своей цели, прозвенел звон столкновения металла, но клинки лишь слегка замедлились. Тень в гневе кинула ещё один клинок воли, который летел к шее Анахеля, и последний вспыхнул пламенным огнищем, рассеивая клинок воли, и заставляя клинки полные жара и скрытых молний, приблизиться к тени, черный сгусток не прекращал движения, так как отменять удар уже поздно, но он уже подготовил тело к отступлению. Клинки Анахеля и тени попали по телам противника почти одновременно, Анахель ускорил нож молнией, уже возле тени, нож полоснул по лицу, оставляя протяжную рану ото лба до края губы, опаляя края раны и пропуская шоковый импульс в черепную коробку тени. Меч Анахеля рубанул по плечу, так же ускоренный молнией в конце движения, плече и ключевая кость были перерублены, и левая часть тени действовала с легкой задержкой, но это не продлилось долго.
Клинки тени рубанули вместе с клинками Анахеля, ударяя крестом по грудной клетке, как бы Анахель не отклонял тело, удар всё же попал по нему. Двое поспешно отпрыгнули, и дыхание Анахеля раздавалось судорожными вдохами подбитой собаки. Клинки прорубили его тело, доставая до незакаленных, хрупких легких, и разрезали их внешнюю стенку, внутрь легких стекалась кровь, и каждый неудачный вдох и выдох Анахеля раздавался булькающим звуком, после которого изо рта выливалась кровь. Кровь так же пыталась залечить рану, мышцы пытались подтянуть легкие, вверх закрывая рану, но легкие почти перестали функционировать.
Дыхание давалось с трудом, обогащенная кислородом кровь сможет поддерживать его тело в живых ещё полдня, но с раной на легких, долго он не проживет. Анахель это понимал, его верхняя часть головы немела, а само лицо как-то охладело. Анахель достал из кольца пилюлю, и, отступая, хотел забросить себе её в рот, но удар воли рассек круглую таблетку надвое и распорол верхний слой кожи ладони, цвет таблетки потускнел, глаза Анахеля слегка расширились, в них появился след паники, но он быстро прошел. — «Для начала нужно справиться с этим» — Подумал он, глаза его потускнели, но боевой ярости лишь прибавилось.
Анахель рванул вперёд, глаза тени всё так же сияли холодным блеском, которая сдерживала свирепость внутри. Анахель сжал клинки покрепче, его клинки скрестились, и вспыхнуло целое огниво, две дуги жара в виде серпов помчались на тень, сгусток тьмы скользнул над дугами, словно перепрыгивая через забор, тень так же взмахнула серпом тьмы, рассеять который Анахелю было сложней. Его клинки отвелись в сторону от силы скрытой в черной дуге, и за ней появилась тень, которая приближала клинок к ключице Анахеля, его тело покрылось молнией, тело прогнулось, и он, обратным хватом держа нож, смог вспороть тени брюхо.
Тень, конечно же, уклонилась бы от такой простой атаки, но пламя и молния удлинили нож, который прошелся по животу тени. Нож раскроил покров тьмы, сжег одежду, и клинок самым краешком, но с превеликой радостью и огромным аппетитом впился в брюхо тени, для начала распоров кожу, прожигая и опаляя края мышц, разрезая кости, и комбинация из пламени и молнии слегка повредили органы! Рана была небольшой, но уже успех.