Анахель, как и все другие воины помчался к торговцам.
Он купил пилюлю за восемь сотен золотых, и за пять тысяч паука. Купил он оба предмета у одного человека, и сказал ему, что у него больше денег нет, и продавец с мрачным вздохом продал ему оба предмета. Глаза Анахеля заблестели, и он приступил к делу.
Анахель прижал паука к телу, и влил в него два вида энергии. Паук обратился белой густой жидкостью похожей на ртуть, и растекся по внешнему и внутреннему строению доспеха. Когда он исчез, и паука как не было, а сам доспех не поменялся внешне. Но от доспеха начала распространяться едва заметная аура, полная скрытой жестокости, и сдерживаемой кровожадности. Словно доспех обрел часть сознания, и сознание это было крайне буйным. Аура сливалась с мечом, и только усиливалась. Сердце полное радости и трепета дрогнуло, а с ним и Анахель. Он ничего не ощутил, но в мыслях появилась жажда поскорее начать бойню.
Анахель незаметно для самого себя облизал внезапно пересохшие губы.
Анахель вздохнул, и принял пилюлю. Его башня, облаченная полностью во внешнюю энергию, как и в прошлый раз, сначала вздрогнула, а потом успокоилась. Анахель ощутил едкий кислый вкус во рту. Он сглотнул подкатившую желчь, и начал культивацию вновь.
Сжатие, завершающая стадия первого этапа культивации. Суть состоит в …сжатии.
Анахель вздохнул, и обратил свой взор, в свое внутреннее царство, пробормотав напоследок. — Не нападайте ещё хотя бы пять часов.
Его башня, которую с основания до верхушки обволакивала внутренняя энергия, начала слегка трястись, дрожь продолжалась и нарастала. Но тряслась не башня, а всё внутреннее царство, неизвестно, сколько продолжалась эта дрожь, но за ней последовал следующий этап.
Внешняя энергия прижалась максимально к башне, и надавила. Внешняя энергия впиталась башней, а сама башня уменьшилась в размерах. Вся внешняя энергия была поглощена, а башня стала меньше, но на ней стал появляться маслянистый блеск, и сама башня выглядела крепче.
— Первый этап завершен, сколько ещё потребуется? — Подумал Анахель и обратил свой взор на горизонт, туман казалось, извивался и переливался интенсивней, чем при прошлом осмотре, сейчас он была как миллиарды насекомых копошащихся в одной куче. Каждый мог понять, что внутри происходит бурное действие, как и в столице. Анахель сосредоточился, начиная вновь накапливать внешнюю энергию, которая перетекала во внутреннее царство и начинала вновь обволакивать башню.
Ряд бойцов, поголовно сидел в позах лотоса, и поддерживал тело на пике, и это был единственный островок спокойствия.
На стенах, прямо над головами элитных бойцов, стоял гул и гомон, солдаты и бывшие жители копошились, настраивая, устанавливая, проверяя и заряжая орудия. За ними на третьей стене происходило то же самое.
За стенами бегали жители, перебирающиеся к дворцу, солдаты устанавливали оборонительные сооружения и линии обороны по кругу. Множество зверей подводилось к стенам, огромные орудия перетаскивались к дворцу.
Происходила целая буря жизни, и в ней каждый был чем-то занят.
К каждой стене подходили в построении войска. Первые два ряда состояли из войска, от которого раздавался смрад смерти, и гнили. Полуживые трупы стояли в архаичных доспехах, на которых был отпечаток времени. Перед ними под каждой стеной была кавалерия, элитный отряд на лошадях, из ртов которых вырывалось трупное дыхание. Кони стояли, иногда ржали, издавая булькающий звук, который раздавался легким эхом, и который понижал температуру в округе. На них были воины в полном облачении доспехов, в руках длинные пики, а на поясе висят мечи. Отряд выступит авангардом, когда придет время занимать позиции, в надежде обрести долгожданный вечный покой.
Ряды бойцов и кавалерия стояли практически статично, от них веяло мраком и трупным ветром, они были больше похожи на нежить, чем на «предков», но никто не говорил ни слова, если они будут выступать авангардом так тем более претензии уходят, не успев появиться.
Три предка, которые первыми пробудились, были во главе каждого отряда кавалерии, помимо одной стороны стены. Предки были заметны сразу, единственные от которых веет ещё большей древностью, их шлемы с высоким гребнем, а на доспехах даже легкий налет украшений, которые не утратили своего блеска.
За рядом предков стоят королевские стражи, они стояли статично, полные дисциплины и осязаемой силы. В каждом таком отряде так же присутствовал командир, у них был плюмаж на шлеме, что было знаком величайшей боевой доблести.
На третьих стенах уже заняли позиции принцы и принцессы, с луками наготове, они полные гордости и отваги, а так же легкого страха за свои жизни, стояли, изображая мужество и готовность сражаться.