Старейшина хмыкнул, и сжал кулак, отводя его в сторону, прижимая руку к телу и готовясь ударить.
В этот момент, сидящий в позе лотоса великий страж, хищно ухмыльнулся, и щелкнул пальцами.
Справа от головы старейшины вспыхнуло маленькое пламя, из которого рождалось копье, оно закружилось вокруг свей оси словно бур, и полетело в висок старейшине. Увидев такое, он взревел, и его аура из энергии и воли столкнулась с копьем, блокируя его продвижение, и две силы столкнулись в противоборстве, и обе стороны оказались равны.
Огненное копье, разделилось на две части попрёк, и со стороны было похоже, словно птица раскрывает свой клюв, и на самом деле так и было. Клинок копья разделился, подымаясь вверх и вниз соответственно, словно пасть, древко копья вновь обрело форму туловища феникса, а из открытой пасти выстрелил язык, который был клинком на гибком древке.
Старейшина отвел руку, выставив её перед собой в блоке, и только он ослабил напор, как копье стража усилило свое давление, лицо старейшины резко исказилось. Не успел он отреагировать на приближение копья стража, как грудь старейшины оказалась пробита, зияющая дыра большая и круглая, черная по краям, внутри которой копошились маленькие птицы похожие на фениксов, они словно рой пламени выгрызали рану, расширяя её, и поедая края, они оставляли пепел, который летел по воздуху.
Рана, нанесенная фениксом, уже убила старейшину, но в тот же миг как она была нанесена, копье стража пробило голову старейшины, создавая сквозное отверстие.
Два других старейшины, увидев подобное, взревели, и их тела налились силой. Они взяли оружие в руки, и уже хотели направиться к великому стражу.
Великий страж тоже поднялся на ноги, его мантия затрепетала, словно от сильного ветра, но ветра рядом не было, а резкий воздух образовался от резкого перепада давления. Страж встал на ноги, его полный ярости и жажды битвы взгляд уперся в двоих старейшин, он резко взмахнул рукой наискось вниз, и в ней оказалось копье, он поднял вторую руку вверх, пальцы его сжались как лапа у хищной птицы. Прильнув к нему, вокруг его запястья, начали кружиться солнце из пламени, и солнце из молний. Мантия продолжала трепетать, и его совсем не юношеский голос раздался под ушами старейшин. — Хотите подраться?! — полный угрозы и насмешки голос прозвучал, и был услышан только двумя старейшинами моря. Они скрежетали зубами, но в атаку не ринулись, понимая, к чему это может привести.
Страж, видя как два старейшины сели в позу лотоса хмыкнул, звук был наделен его силой и волей, и прокатился по всему поля боя, достигая старейшин.
Звук прошелся по полю боя, и тела начали опадать, как скошенная трава. Воля врезалась в черепные коробки, взрывая верхнюю часть головы, разбрызгивая кровь и мозг.
Воля в звуке содержала в себе сильнейшее понимание копья, и головы были проткнуты, зияющие дыры образовывались по центру голов, от межбровья до затылка.
Звук сокрушал души, проникая во внутреннее царство, и раздавливая зарождающиеся души которые взрывались в брызгах эфирной крови.
Головы были рассечены, проткнуты, взорваны, или отсечены, души были уничтожены. Смерть каждого была различна, но ни одного командующего морских тварей не спасло от гнева стража. Звук прокатился по полю битвы, и каждый командующий упал, не поняв даже от чего умер.
Анахель отступал и вилял, уклоняясь от атак, булава в сильных замахах и быстрых опаданиях врезалась в пол, разбрасывая камни. Анахель каждый раз увиливал от удара в паре сантиметров, его жизнь каждый раз во время взмаха булавы была на волоске. Его клинок запускал молнии и шары пламени во врага, но всё было тщетно, мелкие потуги только веселили командующего, или злили, Анахель не мог сказать точно.
Уклоняясь от очередного удара, он неудачно приземлился на раненную ногу, и уже начинал отступать ещё раз, но командующий был быстрей, Анахель со всех сил отклонял тело, уже приготовившись к новым повреждениям или при худшем сценарии смерти, но вдруг.
Булава командующего опускалась словно метеор, на тело Анахеля, и он увидел, как голова рыбы взорвалась, вся верхняя часть его черепа слетела, разбрызгивая куски кости, крови и мозгов. Анахель расширил глаза от шока, и булава опустилась на левую часть его груди, но лишь дотронулась, и в ударе уже не было силы.