Мужчина, стоящий на сцене выглядел мрачно, обвисшая темная кожа лица была испещрена морщинами, впавшие глаза, казались двумя затухающими точками света на зияющей бездне, темные круги под глазами не добавляли живости мертвому образу человека. Руки его сложены в замок перед темной мантией, которая закрывает всё тело, свисая и доставая до пола. Темные, грязные, сальные волосы завязаны в свободный хвост.
— Приветствую тебя, заблудший сын, не видевший доселе света. Ты прошел за просвещением, или покаяться в грехах своих? — спросил спокойный, успокаивающий и расслабляющий мелодичный голос мужчины. Он смерил Анахеля взглядом, от которого внутри всё задрожало. — Которых как я вижу у тебя не мало.
— Я здесь чтобы получить благословение. — Ответил Анахель стараясь держать свой голос ровным, уверенным, но не твердым, чтобы не создать впечатление, будто он требует.
Мужчина кивнул, а затем, Анахель моргнул, потому что показалось, что его глаза щиплет.
Когда он открыл глаза, увидел прямо перед собой служителя храма, глаза Анахеля расширились, он вздрогнул и сделал шаг назад, положив руку на рукоять клинков, которые незадолго до выхода повесил себе на пояс. Только положив руки на рукояти, он ощутил на себе могучее давление. Анахель задрожал, кости заскрипели, а мускулы начало сводить в болезненных судорогах. Руки начали сжиматься в тиски, и грозились разорваться в кровавых брызгах, зубы сводила боль, в глазах всё смешалось, тело, ломало надвое, ведя части тела в разные стороны, горло сдавило удушающей хваткой, от которой отмирала голова, словно перекрыло доступ к кислороду, который не нужен телу с закаленной дыхательной системой. Анахель начал бесконтрольно потеть, а инь и ян отказывались приходить в движение.
«Вот опять — думал он — ни звука, ни движения ветра, словно призрак»
— С какой бы целью ты сюда не пришел. — Начал своим тихим мелодичным голосом служитель. — Ты не должен приносить орудия убийства в храм божий.
— Я не знал, прошу простить невежу, я сейчас же их уберу. — Сказал Анахель сдавленным голосом, чувствуя, как тяжело ему становиться, даже просто думать.
— Невежество это тоже грех, в иной раз он приведет тебя к гибели. Узнавай, прежде чем совершать. — Удерживая ещё немного Анахеля в напряжении, мужчина фыркнул, смотря на пришедшего в храм с пренебрежением. — Да прощен ты будешь. — Сказал мужчина и махнул рукой.
Давление спало, и в тот же момент Анахель убрал клинки в кольца, после чего благодарно поклонился. Мужчина кивнул, и жестом сказал Анахелю следовать за ним. Всё ещё тяжело дыша, он пошел за служителем, иной раз, бросая на мужчину впереди косой взгляд.
— Преклони колено. — Подойдя к алтарю, сказал служитель. Анахель так и сделал, перед силачом подобного уровня верхом глупости было задавать вопросы или сомневаться. Что бы он ни попросил, ты это сделаешь, добровольно или после перелома парочки костей.
— Правда в руках сильных, только они могут диктовать правила. — Пришел к выводу Анахель. — Я тоже хочу стать сильным. — Загорелся он желанием, ощущение, что его жизнь не в его руках причиняла дискомфорт, который переходил в жгучее стремление.
Служитель положил руку на алтарь, открытая ладонь легла на края полумесяца, и полумесяц проколол плоть, упиваясь кровью. Затем, он покрылся багровым туманом, который впитывался в отверстия на золотом диске, алтарь обрел багровый оттенок, и края полумесяца вытягиваясь, начали закручиваться, обретая спиральную форму, уходящую до верхушки углубления. От алтаря полился свет, принимая форму тумана который перетек, и полностью обволок Анахеля, его фигура скрылась, и в этот момент, его сердце ударило так громко, что всё существо Анахеля содрогнулось. Его белки глаз медленно обратились черными впадинами, словно пропасти в бездну. Радужка стала красной, цвета пожара из крови, а зрачок разбился, и стал похож на четыре лепестка, которые склеились у основания, и теперь четыре полусферы образуют его зрачок. Из бездны — самого края глаза, словно восходящее солнце всплывал ещё один глаз с радужкой, роговицей и зрачком который был неровным кругом, словно растекшийся белок куриного яйца.
Сознание Анахеля улетело далеко, настолько, что он оказался в прошлом, хотя он этого и не знал, в данный момент перед ним была фигура, её черты не были видны и были затемнены. Единственное, что было видно — его большие глаза, словно два ослепляющих солнца они взирали на толпу стоящую перед фигурой на коленях. Людей было настолько много, что они застилали горизонт, они окружили фигуру, и все дрожали, не смея поднять свой взор на величественную фигуру.