К майне вёл пологий скат, вырубленный во льду и щедро посыпанный песком. Визжа и скрежеща, «Харьковчанка» съехала по нему вниз и развернулась, хрустя тонким ледком, намёрзшим за ночь на выступившей талой воде.
— Шурка! — окликнул Белого Тимофей. — Полезай в дальнюю. Змей, средняя — твоя. И берите с собой одного-двух для балласта… Шутка. Кермас и вы, пастор, полезайте за мной, если хотите.
— Хотим-хотим, — откликнулся «генерал».
— И ещё как! — широко улыбнулся Помаутук. Глаза у пастора горели огнём страстного ожидания — мечта всей его жизни была близка к тому, чтобы сбыться.
Сихали перепрыгнул на палубу «Орки» и открыл люк. Привычным движением спустился вниз, с удовольствием ощущая знакомые запахи и звуки. Переступая высокий комингс и пригибая голову, Тимофей забрался в рубку и протиснулся к командирскому сиденью. «Орочка»…
Он успел запустить реактор, когда пассажиры, пыхтя и кряхтя, спустились в переходный отсек.
— Тесновато тут у вас, — сказал Кермас, замирая в проёме сегментного люка. — А… где нам… того… притулиться?
— Вон место бортмеханика, а вон, у переборки, откидное сиденьице. Не абы что, конечно, но… Кермас, сделайте доброе дело — заприте люк.
— Какой? А, сейчас.
Помаутук, пользуясь отсутствием Олега, занял сиденье бортмеханика, так что Кермасу пришлось удовольствоваться «откидушкой».
В утробе субмарины заныли, раскручиваясь, турбины. На пультике селектора замигал зелёный квадратик, донося голос Харина:
— «Орка-два» вызывает «Орку-один».
— «Орка-один» слушает, — отозвался Тимофей.
— К погружению готов.
— Понял.
— «Орка-три» готова, — торопливо проговорил Белый.
— Кто с вами?
— Максим, — прогудел Тугарин-Змей.
— Со мной Купри! — доложил Шурик.
— Понял. Погружение пятьдесят метров.
Экран, что находился под иллюминатором в центре пульта, замерцал, вырисовывая чёрно-белую картинку, — работал биооптический преобразователь. Приучаться водить субмарину, ориентируясь не по мутной воде за иллюминатором, а по БОПу, было трудно только с самого начала. Потом глаз привыкал следить за чётким изображением на экране, не поддаваясь искусу глянуть на «всамделишный» пейзаж. Правда, в глубине антарктических морей стоило делать поправку — вода здесь была чистейшая и прозрачнейшая. А уж жизнь просто бурлила, справляя праздник размножения. Градусник показывал почти минус два за бортом, но в студёной воде ярко желтели губки, ползали гигантские морские звёзды фиолетового окраса, морские черви в метр длиной, прекрасные, как цветы, копошились меж продолговатыми розовыми голотуриями, шевелящимися на ковре из красных водорослей, рыбы губастые косяками шастали… Тропики подо льдом.
Пингвины, такие неуклюжие и смешные на суше, под водой обретали неожиданную стремительность, и даже своеобразное изящество — они проворно носились, оставляя за собой шлейф из пузырьков, и поглядывали на «Орку» — не касатка, нет?
Загудел перегретый пар в реакторе. Сихали завертел штурвальчик рулевого управления и повернул рукоятку скорости.
— Ничего не видно… — пробормотал Помаутук, пялясь в иллюминатор. Припайный лёд просвечивал голубым и синим, простирая сумрак до глубины в сотню метров.
Тимофей включил все прожекторы — два по бортам и один под днищем.
— «Однойка» вызывает «двойку» и «тройку», — сказал он, наклонясь к селектору.
— «Двойка» слушает, — отозвался Харин.
— «Трояк» на связи, — выразился Белый.
— Двигаем на запад «пирамидой» — Шурик обследует берег на глубине до тридцати метров, Илья — между тридцатью и шестидесятью, я — от шестидесяти и ниже. Как поняли?
— Понятно.
— Поняли, поняли!
— Тогда начали.
Метров до тридцати в глубину на скалы и камни цеплялись мощные хлысты ламинарии, они извивались и колыхались, как будто бы сами по себе. До сорока добирались ровные, как восковые свечи, асцидии в три-четыре метра ростом — эти стояли недвижимо, как странный неземной лес.
«Орка-1» опустилась на семьдесят пять метров вглубь и двинулась малым ходом на запад, описывая синусоиду, — подлодка то погружалась, то всплывала, захватывая в круги света скалистый ступенчатый склон. Сихали глянул в верхний прозрачный колпак — в толще воды плыло светлое пятно — подлодка Тугарина-Змея. Ещё выше испускала слабое сияние «Орка-3».
Мимо, из глубины, всплыла огромная медуза, центнера полтора весом. Здорово смахивавшая на груду тонкого разноцветного белья, она томно помахивала шестиметровыми щупальцами.