— Есть подозрения, что у тебя недвижимости по всему миру, — говорю я ему.
— Это правда.
— Ты отвезешь меня во все? — спрашиваю я, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на него.
— Если хочешь, — говорит он с мягкой улыбкой, целуя меня в макушку. — Я отвезу тебя, куда захочешь.
Начинаю обдумывать. Я уже немало попутешествовала, но прямо сейчас, когда перед нами расстилается вечность, понимаю, что мир открыт как никогда.
— Я знаю, звучит глупо после всего, что произошло, — начинаю я. — Но я все равно хочу получить ученую степень. И хочу сделать то, что запланировала.
Его лицо становится серьезным.
— Это не глупо, Ленор. Наоборот, правильный поступок. Большинство вампиров ходят в универ, снова и снова, развиваются в различных областях, в каких только могут.
— Но, видишь ли, в августе у меня стажировка на раскопках в Египте…
— Мы поедем. Вместе.
— Ты серьезно?
— Конечно. Если это важно для тебя, то важно и для меня. Да и вообще, сто лет уже не был в Египте.
Я опять немного раздумываю.
— Ты путешествуешь частным самолетом? — спрашиваю я.
Он бросает на меня самодовольный взгляд.
— Единственная вещь, которую я купил без зазрения.
— Даже не знаю, — размышляю я, глядя на оранжевое солнце, которое начинает исчезать за горизонтом. — Здесь так хорошо. Настаиваю, чтобы мы ездили сюда по крайней мере раз в месяц.
— О, правда?
— Мы живем в братстве вампиров, Солон.
— Что ты сказала? — резко рычит он, а затем начинает щекотать меня.
Я визжу, пытаясь убежать, но он удерживает, Один встает, облизывая мои руки, пытаясь понять, что происходит.
— Нечестно, что я все еще боюсь щекотки, — кричу я.
— Твои чувства постоянно обострены, — говорит он, крепко сжимая меня и притягивая обратно к себе. — Мы самые чувствительные к щекотке существа на планете.
— Приятно это слышать, — говорю я ему, одаривая озорной ухмылкой.
Я снова расслабляюсь, прижимаясь к нему, Один покорно сидит рядом с нами, а солнце все садится и садится. Была желтая вспышка, а затем она исчезает, оставляя небо прекрасного оттенка оранжевого, красного и розового. Мы как на живой картине.
От этого у меня сердце сжимается, и поднимается страх. Боюсь, что такую красоту у меня могут отнять.
— Что дальше? — шепчу я ему, мои слова почти теряются в грохоте волн, думая об Элль, о Мэтте, о том, какая еще тьма скрывается за углом. — Что произойдет в следующий раз, когда я не смогу себя контролировать и облажаюсь?
— Мы все примем как должное, — говорит он мне.
— Легко сказать.
— Потому что это легко, — говорит он, проводя большим пальцем по моему плечу. — Мы никогда не убежим от самих себя, лунный свет. Лучшее, что мы можем сделать, — это просто стараться изо всех сил. Вот и все.
Вот и все.
— А твой отец? — спрашиваю я, с трудом сглатывая. — Я убила Яника. Это не останется без внимания.
Он поджимает губы с мрачным видом.
— Тоже примем это как данность.
Мы продолжаем наблюдать за волнами.
Опускается темнота.
Восходит убывающая луна.
ГЛАВА 27
— Добро пожаловать домой, — говорит Ивонн, подходя и заключая меня в крепкие объятия.
Я бросаю чемодан в прихожей, и мы обнимаемся, пока я наблюдаю за Вульфом через ее плечо, прислонившимся к дверному проему на кухню. Быстро улыбаюсь ему, радуясь, что нахожусь здесь.
— Мама, — отчитывает ее Аметист. — Вздохнуть не дашь.
— Все в порядке, я могу надолго задержать дыхание, — удается мне сказать, когда Ивонн отстраняется, держа меня за плечи. — Я тоже рада тебя видеть, Ивонн.
Она похлопывает меня по спине и передает своей дочери, поворачивается к Солону позади меня и ласково воркует:
— Мистер Ста-а-авиг.
— Привет, — говорит Аметист, быстро обнимая меня. — Как тебе Шелтер-Коув? Я всегда хотел туда съездить, но кое-кто говорит, что это личное спасение от таких людей, как я.
Она бросает насмешливые взгляды в сторону Солона, обнимающего Ивонн, которая кажется крошечной в его руках.
— Нам всем иногда нужен перерыв, — говорит Солон, подходя к Аметист и оценивая ее с лукавой ухмылкой на лице. — Разве нет причины, по которой ты каждый месяц исчезаешь в Палм-Спрингс с новенькой игрушкой в виде парнишки?