Мы выпиваем по паре банок в комнате, Мейко наносит последние блестящие штрихи на макияж Элль, а затем, когда мы хорошо себя чувствуем, отправляемся на улицу. В кампусе оживленная ночь, многие жилые дома по соседству переполнены пьяными студентами, сдавшими экзамены и устраивающими вечеринки. Туман все еще висит на улице, как колышущиеся занавески.
Вечеринка проходит в доме, который делят десять студентов, на бульваре Гризли Пик, прямо над кампусом, вероятно, нам опасно ходить пешком сегодня вечером (не говоря уже о том, что дом на горе), поэтому в итоге мы добираемся до туда на такси, которое приезжает сразу же.
Мы садимся в машину, водитель выглядит уставшим от того, что всю ночь возился с такими людьми, как мы.
— Ну, как у тебя дела? — говорит Элль, подталкивая меня плечом. От нее пахнет сидром. Я уверена, что от меня тоже. — На самом деле.
— Хорошо. Отлично, — говорю я, одаривая ее улыбкой. — Потрясающе.
Она прищуривается на меня сквозь накладные ресницы.
— Уверена? Потому что ты все еще выглядишь немного напряженной.
— Может быть, потребуется несколько дней, чтобы мой уровень стресса снизился. Мы все не можем быть такими, как ты.
— Ты снова видишь того преследователя?
— Что за преследователь? — Мейко вскрикивает, наклоняясь над Элль, ее искусно завитые волосы падают вперед. — У тебя есть сталкер?
— Нет, — быстро отвечаю я. — Я просто чувствовала странное… но это пустяк, — я делаю паузу, от сидра правда щекочет у меня на языке. — Но в последнее время меня легко напугать.
— О, да? Насколько? — спрашивает Элль.
— Ну, я знаю, что ты собираешься сказать, поэтому, прежде чем ты это скажешь, уточню что я мало спала, мало ела, слишком много училась, а потом курила перед сном.
— Ладно, в общем, я делала то же самое, и меня это не пугало. Что случилось?
Я вздыхаю, глядя в окно на темный туман, пока машина взбирается на гребень холма. Я рассказываю им о голосах, которые слышала, о закрывающейся двери, увядших розах, тенях и Атласе По.
К тому времени, как я заканчиваю, машина подъезжает к дому для вечеринок. Машины припаркованы во всех направлениях, но здесь действительно глухомань, а внизу сверкают огни Беркли, Эмеривилля и Окленда.
— Черт, Ленор, — говорит мне Элль, когда мы выбираемся из машины. — Ты знаешь, в чем на самом деле твоя проблема?
— В чем?
— Тебе нужно потрахаться.
Потом она сильно хлопает меня по спине и начинает маниакально хохотать, и у меня такое чувство, что я проведу остаток вечера, отбиваясь от кучки придурков, которых она выберет для меня. У нее не самый лучший вкус в отношении мужчин, особенно когда речь заходит о том, с кем мне следует быть, как будто она пытается подорвать мои высокие стандарты.
Дом буквально трясется, и мы поднимаемся по лестнице на крыльцо, повсюду люди, они пьют, целуются, смеются.
Внутри играет ремикс на «Method Man» группы Wu-Tang Clan, от динамиков вибрирует дом. Я вижу кое-кого из знакомых по учебе, кое-кого из подруг Элль, и довольно скоро мы втроем пьем таинственное пиво и пунш, которые нам раздают в разнообразных кружках и стаканах, переходя из комнаты в комнату по дому.
Я отодвигаю все свои тревоги на задний план и оказываюсь в чьей-то спальне с Мейко и какой-то девушкой с дредами, которая протягивает мне косяк. Это поможет мне поднять настроение, отключить свой глупый мозг. Я была проклята не только способностью интенсивно концентрироваться на чем-то, но и тем, что мои мысли гремят у меня в голове со скоростью сто миль в час. Травка удерживает тревожность на расстоянии, а мысли — на минимуме.
Спокойный ум — это блаженство.
Требуется несколько затяжек, чтобы почувствовать, как мой мозг замедляется, я начинаю ощущать хорошие вибрации от друзей, вечеринки, музыки. Мне кажется, что теперь все будет хорошо, что бы ни случилось.
И вот тогда мой взгляд устремляется к дверному проему, как раз вовремя, чтобы увидеть мужчину, проходящего мимо комнаты, мужчину, от которого у меня дрожат колени, а кровь горит в жилах.
О мой бог.
Это он!
Парень в сексуальном костюме!
Что он здесь делает?
— Ленор? — спрашивает Мейко, но я сую косяк обратно ей в руки и направляюсь к дверному проему, надеясь поймать его.
Я лихорадочно смотрю в коридор, вижу его затылок над толпой в гостиной, густые волнистые темные волосы, пока он не исчезает.
— Нет, — бормочу я себе под нос, убегая по коридору. Как будто я даже не контролирую свое тело, как будто каждая клеточка внутри меня намагничена, тянет к нему, навстречу какой-то гибели.