— Ага, — говорю я ему, пристегиваясь.
Он разворачивается на дороге и едет в гору.
— Что… — говорю я, на мгновение оглядываясь назад. — А не проще ли поехать через Беркли? — спросила я.
— Внизу авария, — говорит он. А потом протягивает руку и прибавляет громкость на радио. Из динамиков звучит песня Ника Кейва «Red Right Hand».
— Ох, — говорю я, откидываясь на спинку.
Волна беспокойства прокатывается по моему животу.
Водитель указывает адрес в навигаторе на iPad, установленном на приборной панели, но я не вижу, что там.
Музыка, кажется, продолжает повторяться снова и снова из стереосистемы, я словно нахожусь в гипнотической временной петле. Начинаю засыпать.
«Не засыпай», — говорит голос у меня в голове. «Оставайтесь начеку».
Я открываю глаза, сосредотачиваясь на происходящем. Я все еще на заднем сиденье Убера, все еще поднимаемся по дороге, и, судя по виду снизу, кажется, что цивилизация остается позади нас.
Я смотрю в зеркало заднего вида и ловлю взгляд водителя.
Он смотрит прямо на меня.
Глаза такие темные, что кажутся почти черными.
Быстро отвожу взгляд, достаю свой телефон, собираясь написать Элль.
Нет сигнала.
Блять.
«Ты снова накручиваешь», — говорю я себе. — «Он отвезет тебя на шоссе. Таким образом, заедем в город».
И все же я должна быть уверена.
— Вы везете меня в город, верно?
Он продолжает пристально смотреть на меня. На его лице не было никакого выражения. В конце концов он говорит:
— Сан-Франциско? Лили-стрит, двести восемьдесят.
Я киваю.
— Да, верно.
Мгновение он смотрит на меня с бесстрастным выражением лица, затем снова переводит взгляд на дорогу. Его рука тянется к радиоприемнику и переключает канал. Снова и снова. Отрывки музыки звучат, а меня начинает подташнивать.
Честно говоря, это сводит с ума, но я не хочу говорить ему остановиться. Мне страшно. Наверное, мне не следовало бояться. Это, мягко говоря, дезориентирует.
Я открываю приложение Убер, хотя я не регистрировалась, чтобы локатор следил за передвижением машины.
Но когда я вижу фотографию, у меня замирает сердце.
Это не пятидесятилетний Дэниел Ли со своим серебристым «Ford Focus» и пятизвездочным рейтингом.
Я села не в ту машину.
Мое сердце замирает, паника начинает разгораться по конечностям, как римские свечи, моя рука тянется ко рту.
Он знал мое имя. Этот человек знал мое имя.
«Думай, Ленор, думай», — говорю я себе. «Что делать? Что ты делать?»
Мне нужно вести себя хладнокровно. Он не мой таксист, но все еще есть небольшой шанс, что он высадит меня там, где нужно. Может быть, в системе какой-то сбой, может быть, Дэниел отменил поездку, а потом этот парень взял заказ, и отсутствие сигнала показывает задержку. Ну, откуда еще он мог узнать мой адрес?
И вот тогда до меня доходит.
Я знаю, кто это.
Я снова смотрю в зеркало заднего вида и вижу его глаза прямо перед собой.
Он наблюдает.
И все же этот парень отличается от моего преследователя. Я видела его только с другого ракурса, но он не такой высокий, не такой широкоплечий. От него тоже исходит странная атмосфера… хотя и не менее опасная.
Что, черт возьми, происходит?
А потом дорога немного расширяется. Дикая местность на мгновение рассеивается. Слева от меня ослепительно сверкают огни шоссе 24, машины со свистом проносятся под нами, въезжая в туннель, который выведет в северный Окленд.
Я задерживаю дыхание, ожидая, молясь, чтобы он повел машину влево, развернулся, сделал что угодно, чтобы мы выехали на шоссе, которое приведет нас через мост Бэй в Сан-Франциско.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Я почти плачу, сердце сжимается в груди.
Но когда он должен повернуть налево, он поворачивает направо.
На Старую туннельную дорогу.
Узкая однополосная дорога, которая исчезает в туманных дубравах.
В узкие гребни холмов.
Вдали от… всего.
ГЛАВА 4
Я задерживаю дыхание, стараясь не паниковать, но уже слишком поздно. Я в панике.
Что мне делать, что мне делать?
О боже мой! Черт, кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне.
Я больше не могу притворяться, что ничего не заметила, не могу притворяться, что не знаю, что происходит. Я должна что-то сказать, я должна что-то сделать.
— Извините, — говорю я ему, мой голос звучит так ужасно испуганно и тихо. — Шоссе было прямо там. Нам нужно развернуться.