Я поднимаю голову, приподнимаясь на локтях.
И почти кричу.
Мои татуировки.
Все мои татуировки исчезли.
Я задыхаюсь, мои руки пробегают по груди, животу, рукам, бедрам. Исчезли. Все исчезло. Лунный цикл, воробьи, вороны, слова По, баран, Пазузу — все исчезло.
— О боже мой, — кричу я, прижимая руки ко рту, больше не узнавая свое тело. Тот факт, что я совершенно голая под Абсолоном, даже не имеет значения.
— Давай, — устало говорит он. Встает на ноги, наклоняется и хватает меня за предплечья, поднимая так, словно я сделана из пыли.
Я нетвердо стою на ногах, и он отпускает меня, потянувшись за белой ночнушкой, висящей на крючке.
— Одевайся, — говорит он, надевая ее на меня. На этот раз он меня не принуждает, просто мне все равно.
Я оцепенело смотрю на свои руки, в ужасе, в шоке.
Какая еще часть меня исчезнет следующей?
Душа?
— Нет, — шепчу я, в глазах стоят слезы. — Все пропало.
— Все шрамы, которые ты получила в течение своей жизни, исчезли, включая татуировки, — мягко говорит он. — Вот так вот.
— Вот так вот? — восклицаю я. — Эти татуировки кое-что значили для меня!
Он бросает на меня сухой взгляд.
— Да, я уверен, что эмблема группы «Nine Inch Nails» на пояснице была наполнена глубоким смыслом.
— Пошел ты, — рычу я.
— Ругань в мой адрес их не вернет. Это часть перемен, — говорит он, засовывая руки в карманы и пристально глядя на меня. — Я говорил, что когда-то тоже был покрыт ими. Вероятно, у них была та же цель, что и у твоих.
— Цель?
— Думаю, пришло время провести экскурсию по дому. Сейчас у тебя пауза. Между вожделением и жаждой крови. Именно тогда ты сможешь начать учиться.
Я закрываю лицо руками, качая головой.
— Ничего вообще не понимаю.
— Я понимаю, каково это. Большинство вампиров знают о том, кто они такие, с рождения. Они проводят свои первые двадцать один год в ожидании этого особенного дня. Однако тебе лгали с самого начала. И не абы кто. А ведьмы.
О мой бог.
Мои руки опускаются.
— Ведьмы? — я кричу.
Я больше не выдерживаю.
Он берет меня за локоть и ведет к двери ванной, открывая ее. Мы выходим в спальню, освещенную ароматическими свечами. Занавеска все еще опущена, но окно за ней открыто, отчего языки пламени танцуют на ветру. Кровать застелена, хотя по углам кровати все еще висят мотки веревки. Наверное, ждут меня.
Он подводит меня к занавеске, свет пробивается сквозь ее концы, когда она танцует на ветру, наполняя комнату лучами солнечного света. Сейчас день. Снаружи целый мир. Я слышу машины, людей и саму жизнь, и это так резко контрастирует с миром, в котором я живу бог знает как долго.
— Твои, скажем так, приемные родители — ведьмы, — объясняет Абсолон, становясь позади меня и кладя обе руки мне на плечи. Его руки теперь теплые, больше не холодные, и они сразу же заставляют меня расслабиться, несмотря на то, что он мне говорит. — Они распознали что-то в тебе и украли. Если бы вы все в том доме были вампирами, они бы позволили вам сгореть. Если бы ты была полукровкой с обычным человеком, думаю, что они поступили бы так же. Но загадка в том, почему они не убили тебя? Что в тебе такого, что заставляло их держать тебя рядом?
— Я не знаю, — шепчу я.
— Ты знаешь, — говорит он. — И, пожалуйста, обрати внимание, что я назвал твоих родителей ведьмами, а ты даже не попыталась протестовать. Ты даже не кажешься шокированной. Это о многом говорит. В глубине души ты знала. И, может быть, теперь понимаешь, как они скрывали тебя от других все это время. От таких как я. От таких, как Атлас По.
— И как же?
— Твои татуировки. Я полагаю, они тебе все разрешали?
Я киваю.
— Да.
— А все украшения, которые были на тебе, сколько из них тебе подарили? Черный турмалин? Камень Бури?
Я с трудом сглатываю.
— Большую часть.
— А в твоей квартире, ты знала, что стены покрыты рунами? Чтобы прятать тебя?
— Откуда ты это знаешь? — резко спрашиваю я.
— Я был в твоей квартире, — говорит он, его взгляд становится темнее, он ни разу не моргнул. — Ты же знаешь это.
От беспокойства мне хочется свернуться калачиком. Это уже слишком.
— Твои родители, — продолжает он, впиваясь пальцами в мои плечи, словно пытаясь удержать меня в вертикальном положении, — использовали заклинания, защитные камни и всю свою энергию, чтобы спрятать тебя от таких, как я.
— Но это не сработало, — тупо говорю я. Такое чувство, что я все еще нахожусь под водой.
— Нет. Потому что они недооценили мои ресурсы. Не знали, кто я такой. И с чем мне приходится работать. Хотя, кажется, они знали, ведь встречались со мной не один раз.