«Потому что ты параноик», — звучит голос у меня в голове.
Отмахиваюсь.
Я подхожу к громиле-вышибале и протягиваю ему свое удостоверение, пытаясь выглядеть скучающей, словно делаю это постоянно, как будто у меня ни за что не могут быть неприятности.
Вышибала внимательно рассматривает фотографию, затем переводит взгляд на меня.
Смотрит на фотографию.
Потом снова на меня.
— Кэрол Энн Блэк? — спрашивает он.
— Это я, — говорю я, одаривая его улыбкой и заглядывая глубоко в его глаза. Никто с поддельным удостоверением личности не осмеливается быть таким уверенным.
— Ладно. Развлекайся, — говорит он, возвращая его мне, глядя вдаль по улице, как будто меня не существует.
— Спасибо, — говорю я ему и протискиваюсь мимо через ворота сбоку здания, мои нервы трепещут от адреналина. Я так жду не дождусь, когда наконец повзрослею, чтобы не приходилось так нервничать каждый раз, когда захочу пойти куда-нибудь и повеселиться.
Не то чтобы я часто этим занималась в последнее время. На следующей неделе у меня последний выпускной экзамен, и я ничего не делала, только училась. Я учусь на бакалавра искусств по специальности «древнеегипетское и ближневосточное искусство и археология», надеясь однажды получить докторскую степень и, возможно, стать музейным экскурсоводом. В августе я должна поехать в Египет на две недели в на практику (разумеется, неоплачиваемую, но, по крайней мере, они заплатят за перелет), на раскопки, так что есть шанс, что моя мечта о работе экскурсоводом может измениться на археолога. Только время покажет.
«Монастырь» на самом деле находится в подвале старой церкви, так что это не просто остроумное название. И хоть вышибала стоит у входа, нужно пройти через боковые ворота между церковью и голубым викторианским домом, затем обогнуть его сзади и спуститься по наружной лестнице в подвал. Я и до этого была напугана, а тут на тропинке очень темно.
Резко останавливаюсь, как раз перед тем, как завернуть за угол к лестнице.
Пространство за церковью представляет собой заросший сад, хотя ночью это просто зловещее черное месиво. Однажды я просидела в баре до восхода солнца, и только тогда смогла по-настоящему разглядеть потрескавшийся от сорняков бетон, гниющую скамейку, увитую плющом, поломанный фонтан, скользкий от плесени.
Прямо сейчас, клянусь, кто-то стоит на меня из сада. Я чувствую, но не вижу — там просто темное пространство, выглядит еще более черным, чем обычно, как будто бесконечная дыра.
Я подавляю пробегающую по телу дрожь, кожу головы покалывает при мысли о том, что я стою на краю бесконечности, и выхода нет, только темнота.
— Эй? — окликаю я, мой голос звучит тихо и глупо.
Раздается резкий вдох.
Затем дверь в подвал открывается, освещая пространство.
Клянусь, на долю секунды я вижу движущуюся тень, красные глаза, а потом вообще ничего, кроме фонтана, где каменные ангелы выглядят особенно искаженными, на них растет мох, похожий на зеленую кровь.
Парень и девушка, спотыкаясь, выходят из бара, хихикая, закуривая сигареты, держась за руки. На самом деле они, кажется, не замечают меня, исчезая в темноте сада, и только зажженные кончики сигарет выдают их.
Этот момент прогоняет паутину из моей головы, заставляя осознать, что мне очень нужно выпить, и я быстро спускаюсь по лестнице, открывая тяжелую дверь в клуб.
Оказавшись внутри, я вздыхаю с облегчением, из динамиков звучит песня Билли Айлиш — «all the good girls go to hell», и начинаю искать Элль.
«Монастырь» — это похожее на пещеру пространство, которое умудряется казаться маленьким, сливаясь со всей церковью. Ковер красный, стены из темного дерева, повсюду импровизированные алтари с крестами, черепами и четками, все разделено на зоны отдыха с помощью железных скамеек, столов посередине, окруженных выдвижными красными бархатными занавесками, держащихся на столбах. Несмотря на то что все это как-то неряшливо, напоминает Твин Пикс, много готики и очень, очень круто смотрится. Кроме того, напитки здесь потрясающие, хоть и ударяют по студенческому кошельку.
Я обхожу помещение в поисках Элль и замечаю ее за столиком в углу. Это наше любимое место, потому что из него открывается вид на весь бар, а это значит, что мы обе можем оценить каждого парня, который заходит внутрь.
Быстро улыбаюсь ей и проскальзываю за занавеску, занимая место на жесткой скамье напротив нее.
— Ты быстро добралась, — говорит она, пододвигая бокал ко мне. У нас всегда есть договоренность: тот, кто приходит первой, должен заказать любую выпивку, и вторая должна ее выпить, несмотря ни на что. Сегодня это похоже на какой-то фруктовый мартини, который мне вполне нравится.