Осознание осеняет меня, ударяя по голове.
— Ты обманул меня, — говорю я тихим голосом. — Ты не пытался накормить меня…
— Я пытаюсь удержать тебя, — заканчивает он, наблюдая за моим лицом, прищуривая глаза. — Теперь ты принадлежишь мне, пока я не решу отпустить тебя.
— Но… я уже питалась тобой раньше. В постели.
— Ты была в Паузе. Это подействует только сейчас. Я знал, что не смогу заставить тебя напасть на меня по собственной воле, но если бы я позволил тебе увидеть кровь, понюхать ее, это подтолкнуло бы тебя к краю пропасти. Я был прав.
Я качаю головой, борясь с желанием слезть с него.
— Я тебе не принадлежу. Никогда не буду. И никому.
— Ты можешь продолжать это говорить, но не значит, что это правда.
— Ты отвратителен, — закипаю я.
— Я знаю, — говорит он. — Но это совершенно новый мир, Ленор. И теперь это твой мир. Тебя будет тошнить от многих вещей.
Он, наконец, ослабляет хватку, и я пытаюсь слезть с него. Опускаюсь на ковер и поворачиваюсь к нему спиной, закрыв лицо руками, чувствуя себя такой потерянной, не зная, что делать дальше. Не знаю, кто я такая. Посмотрите на меня. Я вся в крови, наверное, выгляжу как чудовище.
— Ты на стекле, — спокойно комментирует Абсолон.
Я смотрю вниз, на свои босые ноги, на разбитый бокал для мартини вокруг. Чувствую, как осколки вонзаются в ступни, но не чувствую никакой боли. Во всяком случае, физически. Эмоционально — это совсем другая история.
Он встает с кресла, и я слышу, как он подходит к двери и открывает ее.
— Вульф, — кричит он. — Зайди сюда, пожалуйста.
Я смотрю себе под ноги, чувствуя пустоту внутри, затем поворачиваюсь и вижу, как Вульф входит в комнату и смотрит на нас обоих, приподняв бровь.
— Все выходит из-под контроля?
Я смотрю на Абсолона. Его белая рубашка полностью забрызгана кровью, и я, должно быть, выгляжу как пугало.
— Она была голодна, — говорит он, восхищенно глядя на меня. Затем снова смотрит на Вульфа. — Попроси Ивонну убрать этот беспорядок и пусть разбудит Эзру. Я отведу Ленор в ее комнату.
Он бросает на меня повелительный взгляд, приказывая подойти, и я почти ожидаю, что он щелкнет пальцами.
Я вздергиваю подбородок, изображая спокойствие, невозмутимость, показываю все те вампирские качества, которыми должна обладать, и выхожу из сигарного зала. Позади меня Абсолон неодобрительно хмыкает, затем появляется рядом со мной, берет меня за локоть, его пальцы впиваются в мою кожу.
— Не обязательно так сильно обнимать меня, — говорю я ему, когда он уводит меня из «Темных глаз».
— Обязательно, — говорит он. — А то вдруг научилась уже некоторым из моих качеств.
Это для меня новость.
— Какого рода? — спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице, придерживая рукой свою ночную рубашку, чтобы не споткнуться.
— Пока не уверен, — говорит он с оттенком любопытства в голосе. — Я надеюсь, что ради моего же блага это не будет чем-то плохим.
— Хочешь сказать, что у тебя есть хорошие качества?
Он бросает на меня кривой взгляд.
— Их немного, и они далеко спрятаны.
Он прижимается ко мне, когда мы заворачиваем за угол на первый этаж, его запах снова наполняет меня, но это больше не просто аромат роз и табака. Я чувствую запах его крови. Аромат неописуем, но он согревает меня изнутри, пробуждая не только голод, но и желание. Это похоже на что-то очень простое, необработанное и первобытное.
Я подавляю свои чувства.
Он ведет меня вверх по лестнице, пока мы не добираемся до второго этажа, но когда мы спускаемся мимо роз и свечей, он останавливается, крепче сжимая меня в объятиях.
— Что у нас здесь? — спрашивает он.
Я смотрю. Розы больше не мертвые, высохшие и сморщенные. Вместо этого они снова ожили, красные лепестки такие пышные, объемные… и с них капает кровь.
— Ты сделала это? — спрашивает он меня тихим голосом, выгибая бровь и глядя на меня.
Я моргаю.
— Не знаю. Вульф пошутил, сказал, что цветы всегда увядают, когда ты рядом. Сказал, что я могу использовать магию и оживить их, — он продолжает пристально смотреть на меня, наморщив лоб. — Я попыталась, но ничего не произошло.
— Это все, что ты сделала? Только подумала о них?
— Ну, я сказала «эксельсиор», — тихо говорю я, чувствуя себя глупо.
Он сдерживает смех.
— Эксельсиор?
— Я же сказала, не знаю, что делала. Это ведь волшебное слово?
— Любое слово может быть волшебным, если владеешь магией, — осторожно говорит он. Его хватка усиливается. — Но ты вернула эти розы к жизни. Может быть, не сразу, но очевидно, что это произошло. А еще они наполнены кровью. Это ты тоже себе вообразила?