Я уже близка к оргазму.
Это несправедливо.
На этот раз он даже не прикасается ко мне.
Затем он наклоняет голову так, обдувая по всей промежности, посылая волны по коже, заставляя содрогаться, доводя эту боль до предела.
Господи.
Он резко накрывает мой клитор своим ртом, и я вскрикиваю, из моего разинутого рта вырываются неразборчивые звуки, а он лижет, сосет, и, черт возьми, я уже кончаю.
— Блять! — я вскрикиваю, дергая его за волосы. Прижимаюсь бедрами к его рту, остальная часть меня — как выдувное стекло, разбивается вдребезги. Миллион драгоценных камней, разбросанных по вселенной.
Он буквально пожирает меня, пока мое тело дергается, сотрясая кровать, его руки сжимают мои бедра, раздвигая их, пока я не изнемогаю.
Я без костей.
Без дыхания.
Безмолвная.
— Ну что ж, — говорит он, поднимая голову. — Ты не дала мне много времени, чтобы повеселиться. Чувствительная малышка, да?
Я даже не могу ответить, у меня все еще перехватывает дыхание, руки падают с его волос и снова сжимаются в кулаки на простынях.
В мгновение ока он оказывается надо мной, быстрое движение застает врасплох, как мышь, пойманную при прыжке кошки.
Вздох удивления застревает в горле, когда он одной рукой зажимает мои запястья над головой и садится верхом, большие сильные мускулистые бедра по обе стороны от моих.
Он наклоняется и целует меня, влажно и неряшливо, но все еще нежно. Чувство возбуждения усиливается, когда я открываю ему рот, впуская его внутрь, позволяя поглотить меня, потому что только этого я хочу.
Возьми меня, возьми всю меня.
Положив одну руку на мои запястья, держа их вместе, он подносит другую к своему члену, потирая им мой клитор, скользкий и влажный, я снова вскрикиваю, умирая от потребности в нем. Кончики пальцев опускаются вниз, поглаживая меня, а я уже в нескольких секундах от оргазма.
«С тобой будет нелегко», — говорит он низким, грубым голосом у меня в голове, убирая руку.
Но у меня нет ответа на это. В моем мозгу начисто стерлись все мысли.
Я выгибаю спину, желая, нуждаясь, испытывая боль.
— Черт, — ворчит он.
И затем толкается в меня одним резким толчком.
— Боже, — кричу я, чувствуя, как воздух выталкивается из легких, мое тело увеличивается в размерах. Мои глаза широко открыты, и я ловлю его взгляд, когда он нависает надо мной. Он пристально наблюдает, зрачки его глаз становятся черными, рот открыт, он судорожно выдыхает, пытаясь сохранить самообладание.
Его член входит в меня во всю длину, и кажется, что это длится вечность, мне приходится закрыть глаза и полностью отдаться ему.
— Ленор, — бормочет он, и слово застревает у него в горле. Он прижимается лицом к моей шее, берет зубами мочку уха и тянет за нее, пока его член не вдавливается по самый лобок. Он наполняет меня больше, чем я когда-либо могла себе представить. Только теперь я осознаю, как ждала его.
Это приятно.
Так приятно.
— Солон, — шепчу я срывающимся голосом, когда провожу пальцами по его спине, наслаждаясь ощущением его силы, любуясь видом его тела. Блять.
Он отодвигает свой рот от моего уха, его губы приближаются к моим, когда он вынимает свой член, и снова вводит его обратно. Я задыхаюсь в его рот, вырывая дикое рычание из его глубин.
«Видимо, это и есть то самое животное», — думаю я
— Это даже не половина, — говорит Солон мне в губы, его голос немного срывается, и когда я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него, я вижу разные версии его самого в глазах.
Одержимый, дикий, обожающий.
Я хочу любого.
Еще один низкий стон вырывается, его рука крепче сжимает мои запястья, другая скользит по моей груди, и он снова погружается в меня с каждым толчком своих мощных бедер. Снова и снова наша прохладная, гладкая кожа касается друг друга, между нами вообще не остается пространства.
Я вскрикиваю, мое тело становится рабом каждого прикосновения, толчка, облизывания, стона, он трахает меня, его темп нарастает, сильнее, быстрее, и я начинаю понимать, что все становится жестче, когда отпускает мои запястья, дергает за волосы, пока я не задыхаюсь.
Затем он каким-то образом двигает нас дальше, пока верхняя часть моей спины не оказывается подпертой подушками и спинкой кровати. Именно тогда у меня возникает мимолетное осознание того, что, возможно, секс с тем, кто обладает неизмеримой силой, может навлечь неприятности.
Но теперь пути назад нет, ни когда его член входит глубже, выжимая из меня все удовольствие, ни когда я чувствую, как наши тела сливаются с каждым тугим движением его бедер.
Сейчас мы просто двигаемся.
Мои руки опускаются на его задницу, ногти впиваются в нее, желая большего.
Его руки опускаются с волос по моей груди, между ног.
Наши губы встречаются в неистовых поцелуях, отрываясь друг от друга, чтобы вдохнуть, посеять хаос в другом месте.
Кровать ударяется о стену, снова и снова, головокружительный басовый ритм в черепе нарастает, захватывая мой мир, его член попадает туда, куда нужно.
— Черт, — снова кричу я, сильно, жутко сильно ощущая приливную волну, я смотрю на него снизу вверх, на то, как сдвинуты его брови, на удовольствие и дикость в его глазах, он теряется во мне, а я — в нем.
Моя спина выгибается дугой, желая, чтобы он овладел мной полностью, я хочу его настолько сильно, что схожу с ума, я чувствую беспокойство, боль, умоляю положить конец моим страданиям.
«Черт, мне нужно притормозить», — это голос Солона в моей голове, мысли, которые он, возможно, не хочет, чтобы я слышала.
— Не смей, — хриплю я, втягивая его по самую рукоять, пока совсем не перестаю дышать. — Трахни меня, войди в меня.
Его рот приоткрывается на дюйм, когда он смотрит на меня.
Затем его глаза расширяются, становятся дикими, становятся… безумными.
Он издает низкое рычание, которое я чувствую в основании своего позвоночника, а затем он вбивается в меня так, словно пытается вдолбить прямо в кровать. Я ударяюсь затылком о спинку кровати, он опирается на стену, растопырив пальцы, мышцы на его руках напрягаются.
— Блять! — ревет он, звук вырывается из его горла, волосы падают ему на лоб. Его шея напряжена, и я вижу каждую жилку. Его бедра продолжают врезаться в меня с убийственной скоростью, оставляя синяки.
Затем ловкие пальцы снова скользят по моему клитору, крадя мои мысли, нарастает оргазм, угрожая сжечь меня заживо.
Я не сопротивляюсь.
— О боже, боже! — кричу я, мое тело сжимается так сильно, что я почти взлетаю с кровати, грудь вздымается, все дергается, как при землетрясении, а потом кажется, что я вообще не существую в этом мире. Я в каком-то другом месте, черно-золотом, горячем и холодном, и вокруг нас падают звезды.
Вокруг нас.
Потому что Солон здесь, со мной.
Он трахает меня каждой унцией своей силы. Яростно вонзаясь все глубже в меня, я начинаю ощущать, как он меняется, словно вот-вот кончит.
Внезапно он издает отчаянный крик, такой дикий и первобытный, клянусь, как животное. А затем он кусает меня за шею.
Сильно.
Клыки вонзаются внутрь.
Я задыхаюсь от боли, а он не отпускает, его зубы глубоко вонзаются в мою кожу, он сводит челюсти, выпивая мою кровь и кончает. Его тело содрогается рядом с моим, его бедра погружаются все глубже, глубже, а затем замедляются, он изливается в меня, одновременно высасывая кровь.
Это обмен.
Это у него получается лучше всего.
Он дрожит, его мышцы трясутся, он немного прижимается к моему телу, и только тогда отрывает клыки от моей шеи. Я чувствую, как кровь стекает на кровать, чувствую, как учащается мое сердцебиение, и каким-то образом его тоже, как будто оно живет в моем. Может быть, так было всегда.
Он откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня, проводит большим пальцем по моим губам, глядя на меня с такой нежностью, которая выбивает почву из-под ног.