Уриэль старался не обращать внимания на конструкции, созданные явно больным воображением, а во все глаза смотрел на тёмный массив зданий, рассечённый широкими, продуваемыми ветром проспектами, ведущими к башне в центре.
— Пошли, — сказал капитан скорее самому себе, нежели остальным.
Он привёл болтер в боевую готовность и зашагал к башне, Космодесантники и гвардейцы последовали за ним в привычном боевом порядке, позволяющем максимально защитить периметр. Леонид и Эллард шли в центре маленького каре, посматривая вверх и готовясь защитить отряд при атаке с воздуха.
Когда Космодесантники вошли в мир теней Халан-Гола, их объял губительный холод, как будто они погрузились в чёрные воды подземного озера, поверхности которого никогда не касался солнечный свет. Уриэль содрогнулся, потому что он кожей ощутил взгляды тысяч глаз на себе, хотя не видел никого и ничего вокруг.
— Где все те люди, которых мы видели сверху? — спросил Ваанес.
— Меня это тоже интересует, — добавил Пазаниус. — Место это выглядит довольно обжитым.
— Полагаю, что они прячутся от нас, — ответил Эллард, с тревогой осматривая окрестности и улавливая мимолётные движения там, где тень была особенно густой. — Это место создано для того, чтобы ставить в тупик, вводить в заблуждение иллюзиями и вероломными видениями. Не забывайте ни на минуту о том, что произошло с нами в туннеле.
Улицы и узкие переулки Халан-Гола поворачивали, пересекались под неожиданными углами, заканчивались тупиками, и очень скоро Уриэль уже не мог с уверенностью сказать, куда они направляются. Он всей душой сожалел о разбитом шлеме. Впрочем, вряд ли встроенная навигация могла здесь помочь. Он потерял из виду железную башню, вступив в лабиринт извилистых улиц, и ему не оставалось ничего, кроме как положиться на своё чувство направления.
Долговязые тени плясали и прыгали на чёрных стенах, как будто передразнивая движения бойцов. Темнота сгустилась вокруг отряда, и Уриэль вдруг неожиданно для себя понял, как радуют его редкие просветы мёртвого неба. Он по-прежнему чувствовал губительную энергетику чёрного солнца, но старался не смотреть на него, поскольку подсознательно чувствовал, какую огромную опасность таит оно в своих чёрных глубинах.
Неожиданно послышался мелодичный детский смех, радостный и звонкий, как колокольчик. Уриэль оглянулся на своих бойцов и увидел, что они недоуменно вертят головами в поисках источника этих звуков. Они напоминали радостные крики летучих монстров, когда они обретали свою смерть. Капитан задумался: а не обитают ли где-то рядом похожие существа?
Казалось, прошло уже много часов, потерянные и вконец запутавшиеся в тёмном городе Космодесантники никак не могли выбрать направление. Железная башня пропала в клубах чёрного дыма за неясно обрисованными силуэтами здании без окон и тенями, отбрасываемыми черным солнцем по непонятным законам этого мира.
Наконец Уриэль объявил привал, присел сам и устало провёл рукой по потной голове. В переплетении улиц этого города не было ни системы, ни логики — если эти улицы вообще существовали. То, что воины шли по одному переулку, никуда не сворачивая, совсем не означало, что они не окажутся на том же самом месте через некоторое время. А если бы они захотели вернуться назад, то не было никаких гарантий, что они попадут туда, откуда отправились.
Необъяснимая сила на каждом повороте отправляла их в неверном направлении, и Уриэль совершенно не представлял, что делать дальше. Он прислонился спиной к стене и положил оружие на колени, пытаясь расслабиться и дать отдых мозгам, которые никак не могли одолеть очередную головоломку, что подбросил этот жуткий мир.
Земля дрожала под тяжёлыми ударами, которые раздавались за стенами кузниц, но ни одно из зданий в округе не имело окон или дверей, только дымящие трубы возвышались над чёрными постройками.
— Что теперь? — спросил Ваанес. — Мы же заблудились, верно?
Уриэль лишь устало кивнул. Он был настолько вымотан, что не желал тратить силы даже на слова.
Ваанес спокойно перевесил болтер на другое плечо, как будто и не ожидал иной реакции. Он внимательно осмотрел из конца в конец узкую улочку с тёмными закопчёнными стенами и спросил:
— Это только мне так кажется, или тут действительно темнеет?
— Как тут может стать темнее, Ваанес? — резко спросил Уриэль. — Это чёртово солнце никогда не садится, даже не двигается по небосводу. Объясни мне, пожалуйста, как тут может стемнеть?
— Не знаю, — выдохнул Ваанес. — Но это действительно так. Смотри!
Уриэль повернул голову и решил, что Ваанес прав. По стенам скользили желеобразные силуэты, поглощая свет и делая невидимыми те куски поверхностей, по которым проползли. Чёрные как сажа призраки перемещались по стенам и синхронно спускались на булыжник мостовой с обеих сторон улицы, будто загоняя отряд в ловушку.
— Черт, что тут происходит?! — воскликнул Уриэль.
А зловещие призраки начали срастаться в омерзительные зловонные лужи. Переливаясь, они медленно текли по булыжной мостовой и по стенам зданий, приближаясь к отряду со всех сторон. Странные пузыри, больше похожие на гнойные волдыри, вздувались и лопались на поверхности этой текучей субстанции, отвратительный смрад сопровождал приближение этих существ (или одного существа?) к отряду Уриэля. Отвратительнее лопающихся волдырей были только постоянно открывающиеся и исчезающие мириады глаз — осмысленных, живых человеческих глаз…
— Что это? — закричал Уриэль, глядя, как скользкая масса медленно течёт к нему.
— Да какая разница! — вскричал Ваанес. — Уничтожить!
Несколько болтерных очередей вспороли медленно ворочающуюся биомассу. Они взорвали эти гелеобразные тела, и раны этого невозможного существа ужасно засмердели.
Как только капитан вдохнул ядовитые испарения, он тут же упал на колени, не будучи в состоянии справиться с рвотными позывами. Даже организм Космодесантника, способный нейтрализовать практически все известные человечеству токсины, не смог быстро справиться с этой химической атакой.