Уриэль непрерывно, но безуспешно пытался вывернуться из цепких лап своего сопровождающего. Вдруг капитан увидел прямо перед собой раскрытую утробу одной из самок Демонкулабы.
— Нет! — закричал он. — Не надо!
Другой Мортиций, ассистирующий своему собрату, всадил тупую толстую иглу меж широких рёбер, защищавших внутренние органы Космодесантника.
Сопротивление Уриэля стремительно начало угасать. Наркотик быстро одержал победу над его телом, справившись с защитными силами организма всего за несколько секунд. Капитан чувствовал, как механические руки укладывают его в мягкие, влажные объятия Демонкулабы, как тепло обволакивает все тело, а конечности погружаются в кровавую жижу. Он чувствовал пульсирование чужих внутренних органов, которые теперь окружали его, слышал быстрый стук сердца над толовой.
— Скоро ты погибнешь, — сказал Мортиций. — Ты слишком старый, чтобы стать Железным Воином. Генное семя будет провоцировать видоизменение твоих тканей. Новые образования со временем просто разорвут тебя на части. Ты буквально развалишься на кусочки, а мы получим новые результаты в исследовании мутаций.
— Нет… — неразборчиво пробормотал Уриэль, с трудом преодолевая наркотическую дурь. — Я убью всех вас…
Но края утробы Демонкулабы уже сходились над Ультрамарином. Капитан остался лежать в полной темноте, сырая, насыщенная кровью плоть накрыла его лицо, и он стал задыхаться. Уриэль попытался освободиться, но все его тело уже оказалось в цепких, безразличных объятиях Демонкулабы.
Последнее, что капитан услышал перед тем, как провалиться в забытьё, был треск сшиваемой толстой кожи.
Глава 14
Всё это время Ардарик Ваанес безрезультатно сражался с Мортицием. Тварь крепко держала его своими бронзовыми когтями, руки и ноги Ардарика оказались плотно прижаты к телу, и шевелить он мог только головой. Уродливый хирург двигался через пещеру, наполненную криками и стенаниями, на длинных и тонких, как стилеты, ногах. Шаги его были широкими и плавными, как будто поверхность под ним была гладкой, как зеркало, а не заваленной всяким хламом. Возвышаясь над отвратительными мутантами, что трудились над столами для экспериментов, Мортиций прокладывал путь сквозь всю эту суету.
— Пазаниус! — выкрикнул Ваанес. — Ты меня слышишь?
Сержант попытался кивнуть, но его голова лишь безвольно мотнулась. Он был совершенно беспомощен, к тому же находился под действием сильного наркотика. Монстры в чёрных робах тащили их в неизвестном направлении, но не приходилось сомневаться, что навстречу верной погибели. Сразу за Пазаниусом, находящимся в полубессознательном состояния, следовали Серафис, Кровавый Ворон, два гвардейца и оставшиеся девять воинов из отряда.
Уже не первый раз с того момента, как они начали путешествие к Халан-Голу, Ваанес проклял Вентриса, умудрившегося запудрить всем мозги и втянуть их в самоубийственную авантюру. Но ещё больше он корил себя за то, что поддался слащавым разглагольствованиям капитана о чести и отваге. Сам Ваанес давно уже не помышлял ни о какой чести и отваге. И в нужный момент стоило напомнить себе об этом ещё раз, а не покупаться опять на эту старую как мир уловку.
Хонсю был совершенно прав, рассуждая о том, куда может завести обострение чувства долга и собственного достоинства. Ваанес давным-давно разуверился в таких вещах и даже исключил подобные слова из своего лексикона. К этим выводам он пришёл после многолетнего блуждания меж звёзд, когда он был воином Гвардии Ворона. Он скитался десятилетие за десятилетием, пока не оказался в этом чёртовом мире, в чёрной дыре, из которой не было выхода.
Какого чёрта он доверился Вентрису? Капитан поманил его последним шансом искупить вину и обрести спасение. А он, дурак, ухватился за соломинку, надеясь как-то оправдаться, очистить себя в глазах Императора. И сейчас Ваанес острее других чувствовал, какой болью и разочарованием обернулась эта надежда.
Он мысленно отгородился от истошных криков и жалобных стонов, что издавали многочисленные горемыки, преданные в руки Мортициев. Впрочем, эти стенания не находили должного отклика в его каменеющем сердце. Да, раньше он тоже был слабым, позволял себе испытывать угрызения совести, тоску и жалость. Он запретил себе все эти эмоции уже много лет назад, и это лишь закалило его характер.
— Сильные в одиночку становятся только сильнее, — прошептал он слова, которые когда-то услышал от одного из своих бойцов.
В конце концов, их страшное путешествие подошло к концу, и пленников доставили на широкую арену с дюжиной стальных, покрытых кровью и ржавчиной операционных столов. Столы располагались по кругу, очерченному глубоким жёлобом для стока крови. Ряд железных столбов обрамлял вивисекторий. Над каждым столом крепились блоки и крюки. Ёмкости для крови и отходов мерзкого производства были расставлены поблизости, рядом с ними располагались корыта с тёмной водой. Грязный рабочий стол, что стоял в центре вивисектория, был завален множеством ножей с лезвиями различной длины и формы, тяжёлыми тесаками, топорами и слесарными ножовками.
Мортиции определили каждого пленника на отдельный стол и надёжно закрепили их руки и ноги в металлических тисках. Ваанес умудрился лягнуть тварь, что приковывала его, но враг оказался намного сильнее и проворнее: одним движением он швырнул воина прямо на стол. Железный коготь мелькнул перед глазами Ваанеса, и через секунду тот уже не мог проморгаться от крови — лоб был рассечён до кости.
Отвратительная морда с мертвенными чертами приблизилась к его залитому кровью лицу. Мутант что-то свирепо свистел на своём дикарском наречии. Ваанес, недолго думая, харкнул кровью, заполнившей его рот, прямо в глаза твари. Взбешённый таким неповиновением урод опять занёс руку с выпущенными когтями для удара, но другой Мортиций что-то отрывисто прошипел своему несдержанному собрату. Это спасло Ваанеса от мгновенной смерти. Вместо того чтобы убить человека сразу, хаосит намертво прикрутил его руки к столу, удостоверившись, что строптивец не сможет сопротивляться.