Ну а дальше вопросы этой наглой морде будут заданы, собственно говоря, по делу: где содержится столь необходимая для прояснения деталей расследования ясновидящая Орефьева? Куда ее спрятал?
И вообще, почему, такой-сякой, бухгалтершу похитил?
В случае сопротивления — короткий и эффективный удар стальной, как дуло пистолета, Гошиной ладонью в район шеи и предплечья. Удар краткий, эффективный и безусловно вырубающий…
Рисуя в воображении эти сладкие картины возмездия, Гоша, прихрамывая, добрался до избушки.
Из домика доносилось посапывание. Спит! Рыболов-охотник дрыхнет! Все складывалось как нельзя лучше.
Мысленно окрестив хозяина капкана рыболовомохотником, Гоша отчего-то опять ставил на первое место в этом словосочетании слово «рыболов»…
А надо бы наоборот, надо было «охотник». Потому что рыболовы спят крепко. А вот охотники… Сон охотника чуток и хрупок, привык в лесу ко всякому.
Чу! Всегда настороже, даже во сне. Ведь в лесу как в лесу… Чуть ветка хрустнет, а охотник уж должен быть начеку…
Гошу должно было насторожить, что в безмятежном посапывании, доносившемся из избушки, изменился ритм. По-видимому, охотник проснулся и, затаившись, прислушивался и уже только притворялся спящим.
Но увлеченно возясь с замком, Гоша этот момент пропустил. А заметил Ладушкин это обстоятельство, когда было уже поздно…
Бросив бесполезную борьбу с замком, Гоша могучим плечом высадил дверь. И с бешеным, предполагающим в таких случаях криком «На пол!» ворвался в тесное помещение.
Но все, что Ладушкин увидел, — это тело охотника, который, разбежавшись, почти грациозно, рыбкой, вылетел в окно, не слишком, в общем-то, даже и широкое — окно маленького домика…
Выпрыгнув вслед за ним в то же окно, Ладушкин успел все-таки увидеть, что хозяин капкана сначала катится кубарем от избушки, а потом, вскочив на ноги, быстро исчезает в низких зарослях карликовых сосенок, произрастающих на острове.
Все оказалось не так, как планировал Ладушкин.
Вместо короткой и жестокой схватки и столкновения один на один противоборство превратилось в бег с препятствиями.
Несмотря на грузность и тяжеловесность рыболова-охотника, он бегал прекрасно. Замечательно бегал!
Конечно, у Ладушкина тоже была великолепная физическая подготовка. Все-таки у них в агентстве «Неверные супруги» надо было быть готовым ко всяким неожиданностям.
Плюясь и матерясь, Гоша, несмотря на поврежденную ногу, старался не слишком отставать от рыболова, убегающего не менее стремительно, чем какой-нибудь неверный супруг, застигнутый на месте преступления, удирает от другого супруга, разъяренно гонящегося за ним со сковородкой в руках.
Отличие состояло только в том, что у Ладушкина в руках была не сковородка, а пистолет.
После того как приметная кривоватая, раздвоенная, как вилка для десерта, сосенка промелькнула мимо Гоши второй раз, он понял, что в столь стремительном преследовании, очевидно, не было большого смысла.
Все-таки они были на острове.
И бегали, собственно говоря, по кругу.
Просто они оба увлеклись и не сориентировались: охотник — спросонок, а Гоша — от невезения, злости, голода и действия обезболивающего лекарства.
Охотник первым сообразил, что марафон может оказаться бесконечным.
И в какой-то хорошо рассчитанный момент юркнул к воде. В том самом месте, где у него была причалена лодка!
А когда разгоряченный Гоша, задыхаясь от быстрого бега, выскочил вслед за ним на серый прибрежный песочек, мотор уже взревел, а лодка с негодяем-рыболовом, поднимая пенную струю в кильватере, удалялась от берега.
Чертыхнувшись, Ладушкин обессиленно рухнул на песок.
Удрал, негодяй, удрал.
Но удрал один! И это в какой-то степени утешало… Все-таки месть местью, а главный предмет Гошиных забот похищенная ясновидящая Орефьева оставалась на острове. Ее рыболов забрать с собой не успел.
И Ладушкин устремился на поиски и спасение…
Каково же было его изумление, когда он, услышав призывные крики, поднял крышку подпола в вершининской избушке и обнаружил, что Орефьева там не одна.
— Вы? — только и сумел вымолвить Ладушкин.
— Не ожидали? — Светлова только чуть улыбнулась своему сотруднику. — Не ждали, что на острове окажется так много народу?
— Пожалуй. На этом забытом клочке суши, торчащем посреди Кутозера, что-то становится многолюдно.
— Чудесно! Всего два сотрудника — и оба в одном и том же месте! Не хочется даже говорить в каком Но, в общем, не так и не тогда. Если мы когда-нибудь с вами, Гоша, учредим агентство, то называться оно будет явно не «Лунный свет», а что-нибудь вроде «Горе-сыщики». Или вот, у Блока был Рыцарь-Несчастье, а у нас «Сыщик-Несчастье».
— Это вы про меня?
— А ко мне разве не подходит?
— Подходит. — Гоша не воспользовался предоставленной ему возможностью проявить великодушие.
Извлеченная из мешка Яна Васильевна оказалась, между тем, свежа, как роза, нисколько не испугана и даже как будто не слишком взволнована случившимся.
Так, отряхнулась только и поправила прическу — свой жиденький бухгалтерско-канцелярский пучочек на голове.
«Что значит ясновидящая!» — с восхищением подумали Аня и Ладушкин одновременно.
На то она и «видящая», чтобы ее не смущали та кие пустяки, как джутовый мешок из-под картошки на голове.
Все равно же все видит. Что с мешком, что — без!
А видела ясновидящая Орефьева, очевидно, в своем мешке, что ничего сверхординарного с ней не происходит, что рано или поздно все спасутся — а, стало быть, чего зря суетиться?
Охотник-рыболов и клептоман Вершинин был побежден. И обращен в бегство. Женщины, ясновидящие и не очень, были освобождены и спасены.
Никогда еще Гоша Ладушкин не был так эффективен в бою. И несокрушим в прямом контакте с противником.
— Вы хоть бы мне спасибо сказали…
— Спасибо, — смиренно поблагодарила Аня. — Вы его просто загнали. Уморили своими спортивными упражнениями. — И с неподдельным интересом осведомилась у своего непобедимого и несокрушимого коллеги:
— И чего теперь ?
— Что значит — «и чего»?
По разочарованной физиономии Ладушкина было понятно, что он ожидал как минимум восхищенных взглядов и благодарных поцелуев.
— Я хочу спросить: и чего мы теперь будем делать?
— В каком смысле?
— В таком! В таком смысле, что клептоман и похититель Вершинин повержен и сбежал. Но сбежал на единственной лодке, которая была на этом острове.
— Вот оно что! — Гоша был ошеломлен открывшейся ему перспективой.
— Итак, вопрос: сдохнем мы тут от голода и холода или все-таки вернемся когда-нибудь к людям?
— Вопрос, — автоматически повторил Ладушкин.
— Да что мы в самом-то деле голову-то ломаем?
Когда у нас ясновидящая под боком!
Однако Яна Васильевна скромно, но твердо отклонила попытки Светловой вторгнуться в неизведанное.
— Не волнуйтесь! — только и ответила. — Все образуется.
— Как?! — хором закричали Аня и Ладушкин, затравленно озираясь на затерянном в бескрайних просторах озера островке.
Но Орефьева в ответ на эти неприличные вопли только надменно прикрыла глаза, как птица на плече у шарманщика. Намекая столь решительным отпором весьма недвусмысленно, что ясновидящая, причастная к тайнам мироздания, — это не справочное бюро!
Неожиданное уныние, воцарившееся на острове, нарушил шум вертолета.
Над островом клептомана Вершинина кружил вертолет!
Компания в составе детектива Ладушкина и Светловой орала, махала руками и палила из пистолета.
Все, кроме ясновидящей Орефьевой. Которая, очевидно, уже заглянула в будущее и не нашла там причин для столь бурного поведения.
Спасение чаще всего приходит с небес. Во всяком случае, народы мира всегда в своих мифах возлагали на них большие надежды. Что-то разверзнется — и спасительная длань протянется сверху. Впрочем, наказание тоже приходит с небес. Но это было спасение!
Вот как важно быть просто вежливой.
Очень кстати оказалось, что Анна была любезна с джентльменами из поезда.