— Сейчас? — спросил Обакс Закайо.
Хонсю покачал головой:
— Нет, надо подпустить Дредноуты поближе.
Обакс Закайо кивнул, с волнением наблюдая, как первый демонкар, похожий на паука, добрался-таки до следующего уровня. У него были огромные клешни с когтями, которыми он хватал солдат и с лёгкостью перекусывал пополам. Демонкары громко ревели каждый раз, когда убивали очередного воина.
— Давай! — скомандовал Хонсю.
Обакс Закайо кивнул и произнёс единственное слово в вокс, встроенный в силовой доспех.
Хонсю с удовольствием смотрел, как земля под нижними укреплениями дрогнула и мелко задрожала. Широкая трещина пошла по линии бастионов, и огромный кусок скалы откололся и покатился вниз по склону с грохотом, перекрывающим неумолкающую канонаду. Но это было только начало. Из провала вырвались дым и языки пламени, и раздался такой грохот, что у тысяч солдат полопались барабанные перепонки. Миллионы тонн почвы подпрыгнули, отделились от укреплений Халан-Гола и тяжело поползли вниз по склону горы.
Тысячи вопящих защитников крепости Халан-Гол были увлечены селем навстречу неминуемой гибели. Лавина из валунов и строительного мусора потащила их по склону, снося заодно и вражескую технику. Дредноуты и демонкары тоже не смогли противостоять натиску лавины. Сотни их были погребены под горой, душераздирающие крики и стоны рвущейся железной обшивки приглушены тоннами мёртвой земли.
Лорд Хонсю торжествующе расхохотался, увидев, как вражеские войска в беспорядке и сумятице спасаются с поля боя, не подозревая, что они обречены на верную смерть. Лавина накрыла их всех на том участке склона, за который они пролили так много крови, отбивая его у противника.
Грохот обвала потихоньку сошёл на нет, как и канонада. Беросс мгновенно сообразил, что стрельба без эскалады[1] будет пустой тратой ресурсов.
А лорд Хонсю отвернулся от картины великого разрушения, которое он только что устроил. Теперь Беросс должен понять, под чьим командованием завершится эта битва.
Глядя на мёртвое небо и неподвижное солнце, было невозможно определить, сколько прошло времени. Хронометр Уриэля в визоре шлема показывал несусветные значения, раздражая настолько, что воин, в конце концов, отключил прибор. Было ясно, что прошло уже несколько дней, но сколько именно — совершенно непонятно. Уриэль слышал, что время в Оке Ужаса течёт иначе, поэтому не слишком удивлялся таким отклонениям от законов природы.
— О Император, как же я ненавижу это место! — сказал Пазаниус, перебираясь через очередную гору искорёженного, оплавленного металла. — Здесь нет ничего природного, естественного.
— Да, это мир смерти. Ничто не может тут выжить, — согласился Уриэль, который страшно устал и проголодался, несмотря на то, что его силовой доспех работал в полную силу. Силовые доспехи Космодесантников способны были фильтровать и перерабатывать выделения тела в питьевую воду и питательную пасту.
— А мне кажется, что кто-то здесь всё-таки живёт, — сказал Пазаниус, рассматривая тёмные пики над головой. — И мне не очень-то хочется выяснять, кто именно.
— Что ты имеешь в виду?
— А ты разве: не почувствовал, что за нами следят? Кто-то явно преследует нас.
— Нет, — ответил Уриэль, устыдившись того, что инстинкт самосохранения подвёл его. — Ты заметил что-нибудь конкретное?
Пазаниус покачал головой:
— Ничего такого, о чём можно было бы сказать с уверенностью, но мне кажется, что тут кто-то есть. Не знаю, это сложно объяснить.
— На что это похоже?
— Ну, я не очень уверен в том, что смогу передать свои ощущения. Очень похоже на шёпот на грани слышимости. Это исчезает сразу же, как только я пытаюсь сконцентрироваться на нём, — попытался объяснить мрачный Пазаниус. — Что-то красное…
— Это местность на тебя так влияет, — сказал Уриэль. — Вражеская берлога и дальше будет пытаться обмануть твоё восприятие. Мы должны быть сильны в своей вере и обязаны выстоять против магии зла.
Пазаниус потряс головой:
— Нет, это вряд ли происки врага. Всё-таки я чувствую влияние кого-то, кто живёт здесь. Думаю, именно это создание убило людей в пещере.
— Кем или чем является это существо, нам неизвестно. Зато мы знаем, что оно убило и освежевало людей, а такие действия никак не назовёшь добром. Следовательно, это зло, и, следовательно, это наш враг. Так что пускай приходит, всё равно не получит тут ничего, кроме струи из огнемёта и удара мечом.