– Кто ты? – спросил Франц, ощущая, как волна холода острыми иглами впилась в кожу.
– У меня нет имени, – ответил хозяин волков, недовольно поморщившись при виде огонька света. – Но ты можешь называть меня Эрхом. Мне нравится так себя называть…
Теперь у него была возможность рассмотреть его как следует. Сейчас он выглядел как высокий, идеально сложенный мужчина. У Эрха была очень бледная кожа, сквозь которую просвечивали кровеносные сосуды, и тонкий изящный нос с горбинкой, словно вылепленный скульптором позапрошлого века. Его волосы были иссиня-черными, блестящими и доходили до плеч. Он производил впечатление утонченного, обаятельного человека, но это было лишь прикрытие для ужасной звериной натуры, притаившейся в глубине. Франца опять поразил контраст между молодым телом мужчины и глазами глубокого старика. С чем или с кем он столкнулся? Существо было слишком примитивным для духа, но не подходило ни под одно описание известных ему обитателей междумирья.
– Эрх, почему я все еще жив?
– Умный. Да… – Человек блеснул клыками и потянул носом воздух. – Ты везде побывал, правда? Я знаю, не отвечай. Твое сердце стучит так громко и неровно, – заметил Эрх как бы невзначай, проведя пальцем по куртке Франца. – Я хотел убить тебя сразу, но меня кое-что заинтересовало… – Он рассмеялся хриплым режущим слух смехом. – Меня мало что интересует, кроме пищи… Но ты не похож на остальных моих жертв. Поэтому я подарю тебе несколько часов жизни. – Он указал на руки Франца. – Что это?
– Хм… Руки, – ответил мастер.
– Они светятся, но тепла не источают. Из них идет такой же холод, как и из моего нутра.
Эрх присел на четвереньки и мгновенно обернулся огромным зверем, покрытым черным колючим мехом. По кончикам волос пробежали голубоватые искры. Зверь представлял собой невообразимую помесь тигра, медведя и волка. Он утробно зарычал, практически уткнув свою слюнявую морду в лицо Франца. Мужчина едва не задохнулся от смрада, наполнившего пещеру. Однако Эрх только пугал его. Через минуту он, перестав рычать, снова обернулся человеком, с довольным видом наблюдая за выражением лица пленника.
– Когда я на четырех лапах, то не могу разговаривать, – пояснил Эрх. – Это затрудняет общение.
– Я польщен. Ты всегда разговариваешь со своим будущим обедом?
– В исключительных случаях.
– Какая честь…
– Ты меня не боишься? Это потому что ты ничего не знаешь.
– Ну, так расскажи. – Франц был согласен слушать его сколько угодно, лишь бы выиграть время. Возможно, с наступлением дня существо станет более уязвимым.
– Ты потерял много крови. Кровь – жизненные силы человека. – Эрх словно говорил сам с собой. – Можешь сесть. Я хочу, чтобы ты понял меня.
Франц медленно сел на камень поближе к выходу. Эрх плотоядно облизнулся, глядя на него, но мастер надеялся, что это лишь продолжение спектакля, только и всего. Если бы существо было голодно, оно разорвало бы его сразу. К тому же оно не может быть голодно, имея в распоряжении такую огромную кладовую.
– Что я есть такое? – Эрх покачал головой. – Именно то, что получается, когда два разных вида соединяются в одно. Почему у тебя такие странные руки? Они всегда были такие?
– Да, с рождения.
– Может, ты мой далекий родственник? – Он криво улыбнулся. – Но это не так, ты человек… Это сообщает мой нос, мое чутье. Ты – пища.
– Тебе обязательно есть людей? Неужели в лесу мало животных?
– Обязательно. Ваше мясо наполняет меня жизнью. Я очень долго живу в этом мире и думаю, что так будет до тех пор, пока будут существовать люди. Моя мать, – Эрх откинул мешавшую ему прядь волос, – была вампиршей. Я родился в результате связи с оборотнем. Да, мой отец любил смотреть, как восходит полная луна. Его песнь была слышна всюду.
– Это невозможно… – пробормотал Франц, но Эрх не обратил на его слова внимания.
– Я и то, и другое. В подобном положении есть масса преимуществ – мне не страшны солнечный свет, быстрая вода и тому подобная ерунда. – Вампир рассмеялся. – Мне хорошо здесь, – он растянулся на полу пещеры во весь рост, закинув руки за голову, – тут удобно и безопасно. Места бывают разные, и трудно найти подходящее убежище.
– Но я ничего не слышал ни о тебе, ни о тебе подобных… – осторожно сказал мастер рун.
– Подобных мне не существует. Я уникален, – не без некоторой гордости ответил Эрх. – Каждые триста лет я просыпаюсь от спячки, чтобы в течение нескольких месяцев запастись пищей, которую я съедаю, перед тем как снова заснуть. Моя главная жизнь там, – он неопределенно махнул рукой, – во снах.
– Невероятно, – сказал Франц.
Он ошеломленно смотрел на Эрха, и чем больше он смотрел на него, тем больше верил его словам. Перед ним был молодой человек с роковой красотой вампира, способный повелевать волками и сам в один миг оборачиваться зверем. Он был словно часть зимы, казалось, что холод, исходивший от него, сковывал даже воздух.
– А от кого рожден ты? – Эрх не сводил жадных глаз с его рук, покрытых татуировкой.
Франц не знал что ответить. Кто его отец и мать, кто его предки? Даже свое имя он получил с опозданием – в три года, в честь священника, в бесплатную столовую которого он частенько заглядывал, будучи ребенком. Он мечтал, чтобы его родители на самом деле оказались богатыми влиятельными людьми, которые потеряли его в результате происков врагов, но продолжали искать. А возможно, народная молва права, и он просто колдовское отродье. Иначе откуда у него дар? Это может быть наследие прошлого, побочный эффект сделки с темными силами, которые заключили его родители.
– Они были людьми, – твердо сказал Франц. – Никаких вампиров.
– Да, ты не пьешь кровь… И не живешь тысячу лет. Слабое тело. – Глаза Эрха блеснули. – Каков ты будешь на вкус? Я заметил, что со временем люди меняются. Их мясо уже не такое, как тогда, когда я был молод.
– Сколько же тебе лет?
Вампир-оборотень задумался, подсчитывая.
– Около пяти тысяч. Наверное, я самый старый среди всех живущих на земле.
– Хорошо, что ты один такой, – содрогнулся мужчина.
– Теперь тебе ясно, что для меня нет разницы между кабаном и человеком? Вы примитивные создания. Даже язык, на котором вы говорите, – он недовольно приподнял верхнюю губу, показав клыки, – примитивный.
– Да, кстати, откуда ты знаешь язык?
В голове Франца возникли черно-белые картинки, быстро сменяющие друг друга. Он невольно вздрогнул. Ему показали разгар пиршества. То, что некогда было человеком, бесформенной грудой лежало на траве. Картинка поменялась, теперь он смотрелся в воду, да вот только отражение было чужое. Тяжелая прядь коснулась воды, и по ее поверхности пошли круги. Франц понял, что это воспоминания самого Эрха. При всем своем могуществе существо не обладало цветным зрением.
Известно, что древние вампиры могут делиться своими воспоминаниями. Они вообще сильны в ментальной магии. При желании могут читать мысли человека как раскрытую книгу. Видимо, Эрх в полной мере унаследовал от матери все вампирские способности.
Всякий раз, съедая новую жертву, вместе с плотью Эрх перенимал ее знания. В его голове хранились тысячи обрывков чужих жизней.
– Они живут во мне вечно, – свистящим шепотом сказал вампир. – Все они. Это бессмертие.
– Упаси Господь от такого бессмертия, – пробормотал Франц. – Ты не властен над их душами, а память – это только память.
– Кому нужны души? – фыркнул Эрх, разозлившись. Волки уставились на мастера рун и злобно зарычали. – Их вообще не существует! Разве у овощей они есть?
– Хорошо, что я не священник, – сказал Франц и добавил: – Или плохо.
Он все думал, как ему перехитрить эту древнюю тварь, этот гибрид, который всерьез намеревался его съесть. Когда интерес Эрха к его персоне угаснет, он сделает это, не задумываясь. И скорее всего его смерть будет долгой и мучительной.
Что же может убить его? Франц впервые попал в такую непростую ситуацию. Ему еще никогда не доводилось убивать вампиров – это дело Темного охотника. По поверьям против них нет лучшего средства, чем кол, вбитый в сердце.