Думая об этом проекте, Саша не забывал и о рок-музыке. Он обязательно вернется к своей группе «Корни травы», рок-музыка и театр — вещи вполне совместимые. Он даже задействует группу в эротическом шоу. Это будет стильно, непопсово и найдет массу поклонников. И тем не менее, несмотря на некоторую элитарность проекта, в его коммерческом успехе он не сомневался. Во-первых, эротика — это всегда популярно, во-вторых, классная музыка. В-третьих, танец, пантомима как синтез эротики и рок-музыки. Саша так размечтался, что ему даже захотелось поскорее вернуться в Москву, чтобы начать воплощать проект в жизнь. Но он постарался охладить свой пыл. Надо заработать подъемные, а заодно и потренироваться, чем они здесь, в этом раю, с девчонками и занимаются.
Саша поделился планами с девушками, когда они обедали на веранде. Серьезно дослушав до конца, все трое как по команде вскочили и бросились обнимать своего единственного мужчину. Он даже уронил стакан с апельсиновым соком и облил шорты.
— Ну-ка быстро снимай, — крикнула Маша. Саша хотел подчиниться приказу, но для этого ему сначала пришлось освободиться из объятий Насти и Ани. Он снял шорты, сладко потянулся, закрыв глаза и впитывая в себя энергию солнца, которая должна была ему сейчас очень пригодиться. Счастье — это не конечный пункт прибытия, а способ путешествия, вспомнил он афоризм брата-психолога и решил, что его путешествие проходит по самым сказочным и волшебным местам.
Анна включила магнитофон. Зазвучало танго. Певица пела на немецком, но все четверо знали слова. В порывистом движении Саша обнял Настю, и они, насколько позволяла территория веранды, протанцевали классический основной ход. Резко повернули головы, опережая движения тел, и пошли в танце в противоположную сторону. Проходя мимо Ани, Саша развернулся, обнял теперь ее, и она откинулась назад. Волосы свободно падали, едва не касаясь пола. Ритм танго ускорялся, это была одна из любимых их композиций, и движения танцоров становились все темпераментнее. Оставался еще один куплет, и Саша, улучив момент, красиво оторвался от Анны, галантно поцеловав ей руку, и подхватил Марию, которая стояла наготове. Третья часть была самой неожиданной. От классического танго в движениях танцоров ничего не осталось. Начался свой танец, который сочинялся тут же, на ходу. Александр и Мария извивались в объятиях, то проявляя чуть заметную агрессию друг к другу, но эта агрессия была исключительно сексуального происхождения, то вдруг переходили на изъявления нежности. Закончили они танец, постепенно опустившись из классической позиции танго на колени, сидя друг к другу боком, так, что каждый смотрел свой телевизор, как говорят профессиональные танцоры, а потом, посмотрев друг другу в глаза, слились в поцелуе и под затухающую музыку распластались на полу.
Настя и Аня завизжали и захлопали.
— Сегодня включим этот танец в шоу, да, Саш? — спросила Аня.
— Неплохая идея. Только давайте подумаем, куда мы его вставим. У нас там все-таки что-то вроде «Кармен».
— Где-нибудь в середине, Саш, ты станцуешь танго с девушками из табачной фабрики. Пусть Кармен знает, что свет на ней клином не сошелся, — сказала Маша.
— Но-но, я попросила бы, — шутливо пригрозила ей Аня.
— Попросила бы — так иди сюда! — крикнул Саша и не успел перевести дух, как Аня прыгнула на него, он поймал ее за бедра и так, держа ее, закружился с ней в ритме венского вальса.
Теперь он не напивался каждый вечер, а спокойно сидел с кофе, соком или безалкогольным фруктовым коктейлем, наблюдая за выступлениями девушек и готовясь в финале выйти на сцену. За неделю он успел познакомиться со всей местной богемой, которой было здесь не так много. Он быстро нашел общий язык с местными художниками и музыкантами, а с бас-гитаристом даже подружился. Его звали Марчелло, и он каждый вечер садился за столик к Саше. Марчелло учил его итальянскому, и вскоре Саша мог кое-как изъясняться. Но больше они говорили по-английски. С итальянцами по-английски было разговаривать легко. Саша отметил, что с ними ему гораздо легче говорить, чем с носителями языка — англичанами или американцами. Те говорили быстро, проглатывая слова, и использовали совершенно незнакомые ему выражения. А итальянцы говорили примерно так же, как и русские, только были гораздо смелее и раскованнее в обращении с чужим языком. Да и практика у них, в отличие от Сашиных соотечественников, была чуть ли не постоянной — поток туристов, желающих посмотреть на Туринскую плащаницу, не прекращался ни зимой, ни поздней осенью. В остальное же время года не было дня, чтобы местный житель не встречал на центральных улицах Турина иностранцев.