Дима остановился. Гульсум вопросительно посмотрела на него. Он взял ее за плечо. Она не убрала руку.
— Сейчас начнется колокольный концерт. Смотрите, Гульсум, — он поднял голову и показал ей рукой. Видите, вон звонарь, сейчас будет звонить.
Они стояли на Большой Никитской и слушали колокольный звон. Обычно он продолжается несколько минут, но тут как будто специально для них колокол звонил и звонил, переливаясь всеми возможными трелями. Дима слушал, закрыв глаза. Гульсум посмотрела на него и поняла, что испытывает зависть. Ей нравилось, как этот человек отдавался любым проявлениям жизни, как он наслаждался ею. Она тоже так хотела. Но не могла. Впервые за последние много дней она ощутила в горле комок. Опять жалею себя, подумала она. Ну и пусть. Она расслабилась, закрыла глаза и, как и Дима, стала слушать колокольный звон. Слезы текли по ее щекам.
Вдруг к ним прикоснулись теплые сухие губы. Гульсум не открывала глаза и позволила Диме губами вытереть слезы. Комок в горле растаял. Она открыла глаза и улыбнулась Диме в ответ.
— Пошли пить кофе? — сказал Дима.
— Пошли.
Гульсум попросила ее не провожать, еще совсем не поздно. А живет она недалеко, на Беговой улице. Дима обрадовался, ведь он живет совсем рядом, в районе «Сокола», он проводит ее, он не хочет так быстро с ней расставаться. После того невинного поцелуя около церкви они неожиданно друг для друга перешли на ты. Потом как будто опомнились, рассмеялись, но решили теперь не возвращаться к официальному обращению. «Сухое „вы“ сердечным „ты“ она, обмолвясь, заменила», — процитировал тут же Дима.
— Зачем мы перешли на ты? За это нам и перепало. Среди молвы и суеты. А что-то главное пропало, — ответила Гульсум.
— Ерунда, ничего не пропало, — уверенно сказал Дима. — У нас с тобой ничего не может пропасть, Гульсум. Правда? — Он посмотрел ей в глаза.
— Наверное, — она несколько секунд выдерживала взгляд, но потом опустила глаза. — Я пойду.
— Я позвоню. Если не посадит ФСБ.
— Не посадит, — засмеялась Гульсум.
— Не дамся. Теперь уж точно не дамся. Ладно, пока, — Дима слегка тронул ее за плечо.
Гульсум пошла по направлению к дому. Улыбка еще несколько минут держалась на ее лице, но когда она посмотрела на свое окно, тут же исчезла. В окне горел свет.
Еще днем она считала, что не подвержена перепадам настроения. И вот за несколько часов оно изменялось раз пять. Только что она чувствовала себя чуть ли не самой счастливой, а потом вдруг ощутила животный страх оттого, что увидела свет в своем окне. Хотя ясно, кто это мог быть — Борис или кто-то из его компании. Она знала, на что шла. Никаких иллюзий. Надо преодолеть все эмоциональные всплески и стать холодной и равнодушной.
— Ты нарушаешь инструкции, — услышала она из кухни голос Бориса, как только вошла в квартиру, открыв дверь своим ключом.
— У него брат — рок-музыкант. Я решила, что он может мне помочь. Вывести на нужную тусовку, — спокойно ответила она. Гульсум-Никита вступила в свои права, и от другой Гульсум, которая плакала под колокольный звон, не осталось и следа. Перед Борисом стояла холодная, расчетливая девица, для которой не существует ничего, кроме ее дела, ее цели. И ей в этот момент нравилось быть такой.
— Да? Рок-музыкант, говоришь? — Борис отхлебывал чай, курил, стряхивая пепел в блюдце, и с подозрением смотрел на девушку. — Ты хочешь сказать, что как мужчина он тебя не интересует? Ты позвонила ему только для того, чтобы поговорить о его брате.
— Да, — спокойно глядя в глаза Борису, сказала Гульсум.
— Ты врешь, — вздохнул Борис. — Врешь красиво и спокойно. Этому тебя хорошо научили, я знаю. Ну ладно, в конце концов сближение с ним не помешает. Если ты будешь делать дело, то можешь с ним и переспать. Но его не трогай ни при каких обстоятельствах. За него мне сразу горло перережут.
Гульсум стояла и молча слушала.
— Что стоишь? Садись. — Гульсум села. — Ну, попей чаю, что ли, или кофе, — сказал Борис.
— Нет, спасибо, я не хочу.
— С ним пила?
Гульсум кивнула.
— Где?
— В кофейне.
— Что узнала?
— Брат — рок-музыкант, в Италии сейчас работает, с танцовщицами.
— В Италии? — переспросил Борис.
— В Италии. Он так сказал.
— Понятно. А где в Италии?