Она должна заводить в Москве знакомства. Вот и хорошо. Одно знакомство она уже завела, сказала она себе. Нет, не то. Это знакомство, как и свои, университетские, она никак не может использовать. Но почему? Она должна использовать все и всех, так учила ее Катрин, а пока ее советы приносили ей только пользу.
Гульсум так рассуждала сама с собой, пока вдруг не вспомнила, что она целый день ничего не ела. Она почувствовала зверский аппетит и решила приготовить себе нормальный ужин. Все продукты для этого у нее были. Она включила радио и начала чистить картошку.
Сергей Кудрявцев начал свой отчет с того, что он сходил в церковь, заказал молебен за упокой души того человека, которого он «заказал» в начале 90-х, отстоял службу, исповедался, причастился. Но когда исповедовался, не вдавался в подробности, а только слегка намекнул на то, что убрал конкурента посредством убийства. Священник не отреагировал на это, отпустил ему грехи и допустил Сергея до причастия.
Кудрявцев вышел из церкви как на крыльях. Но эйфория продолжалась недолго, пару часов. Вернувшись в свой офис и просмотрев дела, которые он слегка запустил, он вновь вернулся мыслями к исповеди. А ведь он рассказал далеко не все. Конечно, ему грехи отпустили, он не монах в монастыре. Но ведь он обманул священника. Значит, все это отпущение чисто формально. Если его продолжает что-то мучить, это не совесть, нет, это какая-то разновидность тоски. Значит, он не свободен, значит, «грех» или что там еще, что его мучает, продолжает сидеть в нем. И теперь, после псевдоисповеди, он знал что. И сейчас он собирается поведать об этом психологу.
Павел его внимательно слушает.
— Откуда начинать? — спросил Кудрявцев. — С ранних дел или с тех, что свежее?
— Откуда вам больше хочется, с тех, что представляются сегодня наиболее актуальными — не для бизнеса вашего, а для вашего внутреннего состояния.
— Понятно. — Сергей поудобнее устроился в кресле. Проницательно посмотрел Павлу в глаза: готов ли тот внимательно слушать или это просто формальная вежливость психоаналитика к своему пациенту. Убедившись, что ему внимают на все сто процентов, он начал.
— Я тогда пытался заниматься нефтяным бизнесом. А через моего приятеля из ФСБ имел выход на кое-кого из правительства, связанного с курированием этого бизнеса. И вот этот самый приятель, который, кстати, звонил по поводу вашего брата (Павел кивнул), устроил мне тогда встречу с этим крупным чиновником. Я выложил ему свои планы и возможности, а он сказал, что сам способен сделать для нашего совместного бизнеса и что за это хочет иметь. Он выводит на месторождения, договаривается с тем, с кем надо, это самый опасный, потому что самый доходный бизнес, а за это от меня хочет иметь столько-то.
Кудрявцев закурил. Павел видел, что он сильно взволнован.
— Итак, я буду вкратце, не вдаваясь в подробности (Павел кивнул). Он вывел меня на месторождения и связал с нужными людьми. И в этот момент я начал свою игру. Через одну левую контору, а вовсе не через этих его людей, которые вместе с чиновником просили гораздо больше, я, воспользовавшись наводкой, начал качать нефть. По сути, кинул его. Более того, когда нужно было сказать, кто вывел меня на эти месторождения, я сделал так, что имя этого чиновника стало известно. Через некоторое время он попал в автокатастрофу. А я еще довольно долгое время получал прибыль с этого бизнеса, пока не попросили уйти более сильные структуры.
Кудрявцев глубоко вдохнул и выдохнул дым.
— Вот такая история. — У Сергея пересохло в горле, и он слегка покраснел. Павел вышел на кухню и вернулся со стаканом воды. Сергей поблагодарил и залпом выпил.
— Странно, никогда не думал, что буду вспоминать эту историю с волнением. Я рассказывал ее не один раз в кругу своих и только смеялся. А сейчас… Ну, ладно… Продолжать?
Павлу не хотелось выслушивать дальнейшие криминальные истории из сферы крупного бизнеса. Но он видел, что Кудрявцева не остановить. Сергей хотел выговориться и должен это сделать. Иначе никакой пользы от их совместной работы не будет.
— Да, продолжайте, конечно, — ответил Павел.